исследуемого объекта» (Гордеева и Зинченко, 1982, с. 170).
Собственно, методология построения функциональной структуры была разработана не Выготским. Скорее всего, он заимствовал ее из работ членов так называемого Общества по изучению поэтического языка (ОПОЯЗ). Члены этого литературоведческого кружка – В.Шкловский, Ю.Тынянов, Р.Якобсон и др. – пристальное внимание уделяли проблемам поэтики – теории построения поэтического, а в дальнейшем и любого литературного произведения.
Один из основных постулатов ОПОЯЗа состоял в отождествлении формы литературного произведения с его сюжетом: каждый элемент произведения может и должен трактоваться только в контексте развития – причем, в «историческом» контексте, т. е. в контексте развития сюжетной линии. Отсюда вывод: структура, т. е. форма художественного произведения – не синтаксис предложения, и тем более не морфология слова, а «построение данной вещи» (Шкловский, 1983, с. 125). В.И.Шкловский цитирует Плеханова: «Еще Гегель очень хорошо показал в своей „Логике“, что „форма“ предмета тождественна с его „видом“ только в известном и притом поверхностном смысле: в смысле внешней формы. Более же глубокий анализ приводит нас к пониманию формы как закона предмета или, лучше сказать, его строения», – и резюмирует: «И сейчас часто мы встречаем не это безусловно правильное понимание формы, а старое позитивистское определение формы как „сосуда“» (Шкловский, 1985, с. 113).
Выготский принимает этот методологический принцип и использует его в дальнейшем при построении функциональной структуры значения. Значение при этом трактуется им как переход (развитие) от мысли к слову, или от смысла к значению, или от житейского понятия к понятию научному.
Ход построения (а затем – интерпретации) функциональной структуры затрудняется влиянием сложного соотношения структурного и процессуального аспектов исследования. Л.С.Выготский указывал, что «анализ вещи следует противопоставить анализу процесса» (Выготский, 1983а, с. 95), что только анализ процесса может преодолеть господствовавшую в старой психологии «логику твердых тел», в соответствии с которой «психический процесс изучался и анализировался, по выражению К.Коффки, прежде всего как мозаика из твердых и неизменных частей» (там же). Однако, следует подчеркнуть, что «логика твердых тел» не может быть выброшена из психологии. Наоборот, необходимо совмещение двух планов психологического исследования. Первый план затрагивает онтологию объекта психологического анализа. Психика как процесс фактически нерасчленима на составные части, целостна, недифференцирована. Поэтому мы можем описать процесс психического отражения как смену состояний целостной системы, учитывая при этом, что «состояние – это философская категория, отражающая специфическую форму реализации бытия, фиксирующая момент устойчивости в изменении, развитии, движении материальных объектов в некоторый данный момент времени при определенных условиях» (Симанов, 1982, с. 60).
Однако,
