оружие, как наша Ружана!
– Позвольте! – прервал его князь Чернек ледяным голосом, – не говори плохо о мертвых, Невзор. По-вашему, я очень живой? Да и ты, по одному моему слову, станешь не очень-то живым, не забывай об этом. То, что ты стали вурдалаком, а не упырем – мое одолжение, а не твоя заслуга.
Невзор нервно замолчал под уничижающим взглядом Чернека; от Сейвины не укрылось и то, как передернуло Зорана при упоминании имени Ружаны; сколько бы хлопот и волнений она ни приносила ему, он все равно стремился защитить ее и на деле, и в каждом своем помысле.
– Разрешите доложить! – тут только все оглянулись в сторону дверей и увидели Зорана и стоящую рядом с ним Сейвину: от ошеломления кто-то даже присвистнул. Страшным был взгляд Чернека, но она держала его, не опуская глаз. – Первое: обстоятельства исчезновения Волибора. Дверь была отперта ключом; при этом стражи свои ключи не теряли. По всей видимости, дверь была отворена магическим ключом. – Тут он поднял ключ Скритека так, чтобы все увидели его. – Второе: я обнаружил человека в коридоре перед палатами, обыскал, затем привел сюда. При обыске я и нашел вот этот ключ. А еще несколько иных вещей – и он высыпал на стол артефакты из сумки Сейвины. Туда же положил и ее древний булат.
Все не сводили глаз с Сейвины, ей казалось, что кто-то из вурдалаков того и гляди вцепится ей в горло. На неприятном зеленоватом лице Чернека были сведены брови, глаза сверлили ее, и все же он первым опомнился; он оторвал от нее взор и стал изучать ее реликвии. Если поначалу ему казалось, что он сейчас докажет всем, что это безделушки, ведь девчонка не могла владеть ничем ценным, то сейчас, чем больше он видел, тем в большее недоумение приходил. Артефакты не могли принадлежать человеку, каких бы почестей он не имел, тем более женщина не могла владеть ничем подобным.
– И кто же ты, если не человек? – мягко сказал он, – подойди сюда, – он протянул руку к ней, зовя к себе. Сейвина неохотно сделала шаг вперед.
– Я буду говорить, но буду говорить наедине, – твердо сказала она.
Вурдалаки загремели ядовитым хохотом, даже сам Чернек не смог сдержать снисходительной улыбки.
– Удивительная самонадеянность для столь юной особы, – сказал он. – И с чего это я буду разговаривать с ребенком с глазу на глаз? Говори, кто ты, как здесь оказалась и какое отношение имеешь к побегу этого несчастного?
– Правитель тьмы, ты получишь свои ответы, но не при посторонних. – Чернеке, давно разучившийся поддаваться впечатлениям, совершенно безучастно взирал на нее.
– Я не буду тратить с тобой время! – взревел он вдруг, приближаясь к Сейвине.
Чернек подошел к ней вплотную, нависая над ней. Его страшный пронзительный взгляд вперился в ее глаза. Он смотрел на нее пристально несколько мгновений. Любопытство, однако, взяло вверх, и он внезапно схватил ее за руку и поднял ее вверх, облачая ее белый локоть из-под платья.
– Твоя кровь! – прошептал он, внимательно взирая на ее руку, –
