команда: «Покинуть занятый рубеж – отступать». «Мы окружены. Немцы нас обошли», – раздавались со всех сторон одинокие голоса. «Смерть паникерам», – кричали офицеры. Раздался сиплый, но мощный голос комиссара батальона: «Товарищи, мы просим весь личный состав, доставьте сюда тех, кто кричит "мы окружены"». Наступила тишина, только далеко и почти со всех сторон была слышна ружейно-пулеметная стрельба. Раздавались нечастые орудийные выстрелы и разрывы снарядов. Комиссар продолжил: «В этой обстановке, чтобы сохранить каждому из нас жизнь, нужна сплоченность, выдержка и стойкость. Паника, трусость в данной обстановке – это смерть». Порядок был наведен.
Бригада, организованно держась рядом с лесом и обходя поля, прошла около 10 километров. Лес был наводнен нашими солдатами. По нему бежали, блуждали из разных воинских частей одиночки и группы. Многие присоединялись к нам. Отдельные уходили в поисках своих частей. На привале накормили завтраком. Каждому дали еще по двадцать патронов. Комбат шутил: «Вот мы и вооружены. Каждый из нас может убить двадцать немцев. Теперь нам немцы не страшны».
Потери в бригаде, по выражению начальника штаба, были значительные, а сколько – он и сам не знал, так как многие разбежались по лесу, отстали. Отдельные группы догоняли бригаду только на привале. Из штаба армии поступил приказ: «Бригаде перекрыть ближайшее шоссе и проселочную дорогу. Отрезать у немцев тыловые части от головных наступающих».
Вышли на проселочную дорогу. Она была пуста. Хорошо было слышно: в 3 километрах по шоссе шли танки и автомашины.
«Занять оборону на проселочной дороге до получения данных разведки», – поступила команда. Все окапывались и маскировались. Артиллеристы устанавливали пушки. Лошадей отводили в лес. Повсюду была слышна стрельба. Где-то далеко раздавалось наше русское "Ура". Но тут же было заглушено сплошным воем выстрелов.
«Наши наступают», – слышались голоса со всех сторон. «Нам везет, как утопленникам, – сказал Кошкин. – Война идет уже около шести часов. Мы еще ни разу в атаку не ходили. Лежим да отступаем», – не поспел он закончить фразу, из-за поворота дороги на больших скоростях выскочили мотоциклы с люльками, один, три, семь. К люльке каждого мотоцикла был приспособлен ручной пулемет. В люльках сидели пулеметчики. На заднем сиденье – автоматчик. Даже у водителя мотоцикла автомат был прикреплен к рулю.
Согласованно с трех передних мотоциклов короткими очередями стреляли по дороге и обочинам. Мотоциклисты, не подозревая о нас, на больших скоростях гнали в наше расположение.
«Не стрелять! – передавалась команда по цепи. – Подпустить, взять живыми». Вопреки команде с обеих сторон дороги застучали два станковых пулемета. Три мотоцикла перевернулись в кювет. Остальные резко затормозили, пытались развернуться. По ним все открыли огонь. Немцы лежали без движения. «Прекратить огонь! – раздалась команда. – Куда стреляете?»
Два немца выскочили из кювета и побежали в лес. «Не стрелять!» Кошкин и
