же в сумочке младшей сестры откуда-то появились? И тут Кирпачек понял, в чём дело.
– У тебя любовь, – тихо сказал он, чувствуя себя немного неловко. В их семье вообще не принято было касаться личных тем. В графском замке говорили о культуре, о науке, о событиях общественных, но вот чтобы хоть раз темой разговора были чувства – такого молодые люди даже представить себе не могли. Чувства в семье фон Гнорей обсуждали только чужие, и только с осуждением. Пока дети были маленькими, они ещё могли выразить свою любовь друг к другу, но с возрастом всё реже и реже случались такие вот разговоры – по душам.
– Только никому не говори, – Глинни смущённо потупилась, вспыхнувшая на нежных щеках синева сразу сделала девушку красавицей. – Мы сегодня ночью собрались сбежать. Ты же знаешь, отец… – сестрёнка всхлипнула и вдруг заговорила быстро-быстро, будто боялась, что сейчас она смутится и у неё не хватит смелости рассказать брату о радостном событии. – Отец никогда не разрешит мне выйти за Нрота замуж, иначе мы бы давно уже поженились. Мы решили уехать, Сил подвезёт меня на станцию. Сегодня поезд возвращается в Гдетосарайск, и потом кто ещё знает, когда будет следующий.
Кирпачек понимал, что сестра права. Нрот хороший парень, однако, он не только не имел титула, но ещё и принадлежал к самому презираемому графом фон Гнорем роду песчаных гоблинов. Вампирелла и гоблин долго скрывали любовь даже друг от друга, однако молодость взяла своё – они сначала подружились, потом стали любовниками, и вот теперь готовились к тому, чтобы пожениться.
– Поздравляю! – Кирп остановился, обнял сестрёнку и неловко чмокнул в лоб. – Рад за тебя, Нрот будет тебе хорошим мужем! Запомни, кроха, твоя жизнь – это только твоя жизнь. Живи ею сама и будь счастлива.
Глинни расхохоталась, едва брат закончил поздравление.
– Прямо как пастор Лудц! – воскликнула она. – Тот тоже говорит так напыщенно. Ты что Кирп?
– Прости! Просто не знал, как надо правильно поздравить пусть рыдающую, но счастливую вампиреллу. И ещё – не верится, что моя маленькая сестрёнка стала взрослой. Ну, чем займёмся? Прошу учесть, что завтра ты будешь уже далеко, поэтому давай, не стесняйся – я выполню любую твою прихоть.
– А в лесу столько бешенки уродилось… – будто в сторону произнесла Глинни. – Давай сходим, а Кирп? Ну, пожалуйста!
– Твоё желание – закон, – старший брат улыбнулся, понимая как страшно сейчас сестре, сколько переживаний у маленькой провинциальной девушки в связи с отъездом, как боится она оказаться в большом, неприветливом городе, похожем на описанный в Великой книге Рай – таком же ужасном и неуютном. – Тысячу лет не ел бешенку. Я в университете очень скучал по дому. Ещё скучал по привычной пище – бешенка, жареная в топлёном масле кентервильского порося – что может быть вкуснее?! Ты знаешь, что в Гдетосарайске это блюдо за большие деньги подают в одном единственном ресторане?
– Не может быть, – Глинни распахнула глаза и по-детски прижала ладошки к щекам, но тут же отдёрнула их и рассмеялась.
В
