пробудут здесь.
Басаат, Хранительница Агидели и Алтузак, хан балабашняков, сидели, глядя на раскинувшиеся внизу бескрайние просторы. Прошло много времени: трудно сказать, сколько – солнца не было видно. Сперва было неудобно сидеть в одной позе, но постепенно Алтузаком овладели покой и странная отрешённость, и прилив сил, наполняющих его с каждым вдохом. Хмурое небо сливалось с равниной и с горами рваными клочьями, свисающими от облаков, и всё это создавало волшебный, совершенно неземной вид, заставивший Алтузака забыть о времени. Вот вдали сверкнули, подряд друг за другом, три молнии, с каждой новой вспышкой всё ближе и ближе; и вслед – раскаты грома, оглушившие Алтузака. Дрожь охватила всё его тело. Застывшие глаза смотрели вдаль – не на равнины и не на рваные облака, а дальше – дальше всего, что может быть увидено. Всё вокруг закружилось в вихре, и затанцевало – в спокойном и всеохватывающем, рождённом единением земли и неба, древнем, изначальном ритме самой жизни…
Прошла целая вечность…
Вдруг синяя, пульсирующая точка проступила в смешении цветов и образов, и приковала внимание Алтузака.
А затем словно пелена спала с его глаз, и он отчётливо увидел, что точка эта – развевающееся синее нечто, дрожащее на чём-то вроде шеста. Всё это проступало всё яснее, и вскоре Алтузак увидел чёткую картину: конский хвост! Он развевается на древке семихвостого знамени кипчаков! Картина расширялась, дополняясь новыми деталями. Войско кипчаков несётся прямо сюда, к этой горе, и впереди знаменосец с семихвостым, развевающимся знаменем с синим хвостом на конце древка. Орда несётся лавиной, ощетинившейся сверкающими копьями и заполняет собой всё…
И вдруг они остановились, как будто наткнувшись на преграду. Прямо на их пути стоит одинокий всадник. И в руке его – пятихвостое знамя месегутов. Его конь вздымается на дыбы, всадник поднимает своё знамя высоко, насколько возможно, над головой. И войско кипчаков рассеивается, как дым. Постепенно исчезает и одинокий всадник, и лишь знамя месегутов – пятихвостое, красного цвета – остаётся перед глазами Алтузака. Оно поднимается выше и всё увеличивается в размерах.
И вдруг Алтузак понимает, что облака и солнечный свет создали причудливую картину в небе: – знамя красного цвета и с пятью хвостами. Вот они, облака, и вот равнины и горы. И красное, пятихвостое знамя, созданное облаками и игрой света заходящего солнца в них – вот оно, прямо в небе перед ним. Алтузак встряхнул голову, приходя в себя.
– Это знамя месегутов, – сказал он.
– Продолжай смотреть, башняк.
Облака уже изменились, и то место, где ими был создан образ знамени, уже зияло прорехами в полностью скрытом тучами небе. Из одной из этих прорех горящей струной изливался поток солнечного света, направленный в одну точку посреди равнины.
– Оно там, – сказала Хранительница.
– Знамя месегутов? – спросил Алтузак.
– Нет, не знамя. Там человек, который нужен тебе, хан. Он, я думаю, из месегутов.
