был вырван кусок плоти. Все-таки красивый мужчина… был, до встречи с медведем. Кажется, прежде он был брюнетом – судя по черным бровям и ресницам. Наверное, грива его побелела тогда же, когда кожу расчертили шрамы.
Альмирец на мгновение замер, а потом вдруг решительно направился к стене и протянул руку к управляющей панели, явно намереваясь погасить фирские огни, освещавшие комнату.
– Нет! Стой! – воскликнула я, даже сделала шаг в его сторону. Стоило представить, что сейчас комната погрузится во мрак, и признание в собственной слабости показалось совсем не таким страшным. – Пожалуйста, не гаси свет, – попросила я в ответ на вопросительный взгляд мужчины. – Я… боюсь темноты. То есть в детстве боялась, потом меня вылечили, но пару дней назад это опять началось. Я просто не успела обратиться к данам, но завтра обязательно! – затараторила я и облегченно вздохнула, когда Стьёль отвел руку от панели.
Еще несколько мгновений мужчина хмуро разглядывал меня, а потом вдруг лицо его посветлело, губы изогнулись в улыбке, и альмирец широким шагом пересек комнату, направляясь в ванную.
– Ты чего? – растерянно окликнула его, но тот лишь отмахнулся и исчез за дверцей.
Несколько мгновений я стояла посреди комнаты в полной растерянности, не понимая, что случилось и куда мужчина так радостно убежал. Почему-то варианты в голову лезли только смешные, нелепые или обидные.
Правда, долго мучиться неизвестностью мне не пришлось, Стьёль вернулся буквально через несколько секунд со стеклянным фиалом в руке, в каких хранились ароматические масла.
– Это зачем? – проговорила я потрясенно.
Мужчина поставил свою добычу на ближайший сундук, после чего решительно подошел ко мне, быстро и деловито снял с меня одежду, не расстегивая фибулы, потом с тем же спокойным проворством – нижнее белье. Я настолько растерялась от его поведения, что даже забыла смутиться, а мужчина, бросив тунику на другой сундук, взял фиал и легонько подтолкнул меня в сторону кровати, жестами веля лечь. Я послушалась, настороженно глядя на альмирца.
Он тяжело вздохнул, состроил какую-то непонятную гримасу и бесцеремонно принялся укладывать меня так, как ему требовалось. От первого рывка я сдавленно охнула – это было не больно, но уж очень неожиданно. В конце концов меня уложили поперек кровати на живот, потом альмирец снял с меня сандалии и некоторое время чем-то шуршал. Обернувшись через плечо, я обнаружила, что он разувается сам.
Кровать негромко скрипнула, принимая на себя дополнительный немалый вес, и мужчина устроился сбоку от меня на коленях, отсев на пятки. По комнате поплыл нежный запах розового масла, когда его капли упали мне на спину, а потом ладони мужчины скользнули по моей коже, распределяя драгоценную жидкость, и я наконец сообразила, что Стьёль собирается делать.
– А зачем это? – приподнявшись, полюбопытствовала я. Муж состроил недовольную гримасу и молча прижал мою голову к постели – аккуратно, но настойчиво.
