На двери трафаретом была выведена надпись: «Кортни Х. Ходжес» и три звезды.
– Войдите.
Капитан отворил дверь и зашёл в кабинет. Он был небольшим, без каких-либо излишеств. Потёртый дешёвый паркет, массивный дубовый стол, заваленный бумагами, три стула, настенные часы и карта, занимающая почти всю стену. Генерал стоял у окна и покуривал сигару. На истёртом кителе были видны капли дождя.
– Генерал, вы хотели меня видеть? – закрыв за собой дверь, спросил Джон.
– Да, капитан, входите, – ответил тот, кивнув на вешалку. Рука как обычно лежала на кобуре с револьвером: – Полагаю, вы уже в курсе?
– Признаться честно, мне не сообщили деталей, – сказал Джон, вешая плащ на вешалку: – Что в точности произошло?
– Это довольно странная ситуация, – Ходжес подошёл к карте и указал на часть границы ФРГ и Восточно—Европейской Социалистической республик:
– У нас проходили совместные с немцами учение в этом районе. Решили отработать сброс припасов с помощью вертолётов Сикорского в ночных условиях. Ориентировались по картам, данным немецким штабом. В итоге два вертолёта залетели на территорию поляков, где и были сбиты. Итого мы получили 4-х мёртвых пилотов, утерянную технику и большущую занозу в заднице! После этого мы отвели войска, и, чёрт возьми, не прогадали! Ранним утром части Европейской республики попытались прорваться через Эльбу у Лейпцига. Мы не сразу поняли, в чем дело, поэтому старались не поднимать шумиху зря. В остальном – они ведут наступление широким фронтом, спотыкающееся о старые рубежи обороны.
– Странно – задумчиво протянул Джон: – Провокация или подставные карты?
– Неизвестно, – Ходжес кинул взгляд на портрет президента, висящий над столом: – Объединённый комитет начальников штабов держит ответ перед Айком за эти учения. Но пока суд да дело, я подчиняюсь Комитету.
– Похоже на плохой анекдот, – покачал головой Джон.
– Согласен, выглядит это всё очень скверно, – Ходжес сел за стол и окинул недовольным взглядом бумаги: – Ладно, провокация или нет – пусть Кастельяно разбирается. Для тебя, Джон, нашлось задание.
– Никогда не сомневался в оперативности нашего штаба, – усмехнулся Джон, и с молчаливого согласия генерала закурил.
– В том то и дело, что не совсем наш – лицо генерала посерело: – Это халтурка от немецкого штаба. Приехала их большая шишка, хочет лично ввести тебя в курс дела.
– Вот оно что, – протянул Джон, пуская дым в потолок: – Эта и есть та самая солидарность?
– Война полякам не объявлена, поэтому действовать против них напрямую мы не можем. Однако, в знак того, что мы выполняем «Парижские» обязательства, Комитет решил оказать посильную помощь.
– Ладно, и так было ясно, что мы попадём под раздачу. Что именно он хочет… – его прервала распахнувшаяся дверь.
«Вы, мать вашу, издеваетесь!» – пронеслось
