что она не поддастся и принялся водить по сетке руками. Глаза его дёргались, неуверенно отслеживая мои движения.
А вот второй был совсем туп. Он шёл вперёд, натыкался на решётку, отшатывался, сдвигался чуть в сторону и снова повторял попытку пройти сквозь преграду.
– Этот вообще кретин, – заметил я. – Михаил, да прикажи им стоять на месте!
– Не могу, – ответил Бедренец.
– Почему? – удивился я. – Надо их разглядеть получше.
– Ты не понял. Не «не хочу». Не могу.
Я глянул на Михаила. Тот кивнул.
– Да-да. Ты не ослышался. Я их не чувствую. И они меня. Не повинуются, не реагируют. Более того, пытаются нападать, как на любой движущийся объект.
– Много таких? – шёпотом спросил я.
– На данный момент таким восстаёт каждый стотысячный. Примерно.
– Процент растёт?
– Да, – признался Бедренец.
– Плохо-плохо-плохо, – пробормотал я. Господи, да что же творится такое! Мало с нас кваzи, которые принялись грызть людей. Ещё и восставшие, не слушающиеся кваzи, появились!
– Это не просто плохо, это катастрофа, – согласился Михаил. – И это ещё не всё. Ты не зря обратил внимание на дистрофичного восставшего. Он не свежий.
– То есть?
– Он выбрался из старой могилы. Периода до Катастрофы.
Вначале я подумал, что он шутит.
Михаил ведь почти умеет это делать. Может у него и нет чувства юмора (известен лишь один эстрадный артист-кваzи, но он и при жизни был профессиональным юмористом, и после смерти продолжал шутить – так же плохо, впрочем), но Михаил старается.
Я представил, как на Земле воплощается старый клип Майкла Джексона «Триллер» – и по всем кладбищам начинают подниматься мертвецы…
– Случай на самом деле уникальный, – сказал Михаил, видимо сообразив, о чём я думаю. – Нам его доставили с Таймыра. Имя установить не удалось, документов не было, но человек, очевидно, замёрз в конце девяностых – начале двухтысячных.
– Как выяснили? – спросил я, глядя на неутомимо шагающего «в решётку» восставшего.
– У него с собой был пейджер.
– Ах ты ж бедняга, – посочувствовал я. – Но четверть века…
– Он вмёрз в глыбу льда.
– Ну прямо капитан Америка, – сказал я. – Понятно. Замёрз, потом растаял и вирус подействовал на мёртвые клетки, будто на только что умершие.
– Нет. Он находился внутри ледяной глыбы, когда его нашли. Парня прямо во льду и привезли в Питер. Честно говоря, у нас был план его аккуратно разморозить – вдруг оживёт? Но он вдруг открыл глаза и начал подёргиваться прямо внутри ледяной глыбы.
– Значит, вирус существовал и раньше?
Михаил вздохнул.
– Никто и никогда не находил никакого вируса, поднимающего мертвецов. Мы не знаем, почему покойники восстают.
