я описал, всё рассказал. Ваши её и так ищут, – я пожал плечами.
– Внешность, тем более у женщины, – вещь переменчивая, – вздохнул Михаил. – Надо найти раньше, чем наши. Напрягись.
– Красивая, держалась хорошо. Если честно, то всё-таки не думаю, что она причастна к убийству – у неё была возможность пырнуть меня ножом или толкнуть в руки восставших.
– Значит, точно красивая, раз защищаешь, – решил Михаил. – И не боялась восставших?
– Ну, вскрикнула разок. А так очень собранная была, говорила разумно. Один раз что-то заговариваться стала.
– Ну-ка? – заинтересовался Михаил.
Мы вошли в кабинет, я сел на прежнее место. Поморщился, вспоминая.
– Я пошутил, что на «скорой» работал и там мачете спёр. А потом, когда предложил вагон изолировать, чтобы в Питере кваzи взяли кадавров под контроль, она спросила – правда ли на «скорой помощи» работал? Я отвечаю, что вроде как на врача не похож. А она какую-то ерунду сказала. Мальчиком меня назвала. И про переулки что-то. Мол, может, мальчик, может, в переулке…
– В улке, – сказал Михаил.
Я повспоминал немного.
– Ну да. Но такого слова нет.
– Есть, Денис. «Кадаврами» врачи «скорой» всегда называли мёртвых. «Мальчиком» звали водителя «скорой помощи». «Улка» – бригада «скорой», работающая на улицах, там обычно нет врача, только опытный подготовленный фельдшер. На врача ты и впрямь не похож, а вот фельдшер из тебя бы вышел. Или водитель.
Можно было сказать, что Михаил оживает прямо на глазах, вот только каламбур выходил уж больно дурацкий.
– Молодец, Денис. Услышав от тебя слово «кадавр», твоя спутница не удержалась от реплики. Судя по знанию сленга, она имеет отношение к «скорой помощи».
– Ты-то откуда знаешь? – поразился я.
– У меня жена была врачом «скорой помощи», – пояснил Михаил. – Пошли! У нас есть ниточка!
– Так может у неё муж – врач «скорой помощи»? – пробормотал я, вставая. – А зачем идти? Интернет отменили?
– За это помещение я спокоен, – ответил Михаил. – А вот за интернет – ни в малейшей мере.
Скорее по инерции я всё же продолжил спорить, идя за старым кваzи.
– Ну и смысл? Если следят, то стоит нам куда-то зайти – поймут, чего искали.
– Поймут, – согласился Михаил. – Но мы к тому моменту будем впереди. На полшага. Но иногда полшага – это очень много.
Первый кваzи, которого я увидел в своей жизни, сидел на броне танка и ел перловую кашу из железной миски.
Меня подобрали в пяти километрах от Мкада. Тогда аббревиатура «Московская Кольцевая Автодорога» ещё не превратилась в короткое ёмкое слово, обозначающее и защитный рубеж, и границу, и транспортную магистраль. Сейчас дети, играя, могут начертить перед собой линию на земле и закричать: «У меня Мкад, ты в меня не попал!» Тогда же защитные сооружения только строились,
