style="font-size:15px;"> Если смотреть со стороны, выходной день у инспектора Валентины Глушенковой выглядел довольно странно. Ровно в девять она явилась на работу, что само по себе подозрительно, просидела в своем кабинете почти два часа, пару раз позвонила по телефону, после чего вышла на улицу, купила в ближайшем киоске журнал и снова вернулась в кабинет. Когда перевалило за полдень, дежуривший по отделу капитан Панфилов не выдержал и постучался к Глушенковой.
– Входи, Толя, – Валентина встретила друга улыбкой. – А я-то все думала, когда же ты ко мне явишься!
– Ты случайно не…
– У меня все нормально, – поспешила заверить хозяйка. – С мужем не ругалась, ремонт не затевала и очень бы хотела провести выходной дома.
– Так почему же ты здесь? – удивился Панфилов.
– У меня на девять была назначена встреча. Я так думала…
– А с кем?
– С родителями одного мальчика…
– Случайно, не юного ли математика?
– Его самого, – Глушенкова тяжело вздохнула. – Не понимаю, почему их нет до сих пор. Я вчера позвонила участковому в Тумботино и сообщила, что мальчик нашелся и его можно забрать сегодня в девять. Тот, кстати, сильно удивился. Оказалось, никто не заявлял о пропаже.
– Не повезло парню, – вздохнул и Панфилов. – Кто у него родители? Конченные алкоголики?
– Нет, но, как сказал участковый, сложные…
– А может, он просто забыл сообщить или время перепутал?
– В том-то и дело, что не забыл и не перепутал. Я недавно звонила, проверяла.
– Празднуют, наверное, – предположил Анатолий. – А чего ты так волнуешься? Ну, посидит твой математик пару дней в распределителе. Ничего с ним не случится.
– Понимаешь, Толя, я ему слово дала, что завтра… то есть уже сегодня, он будет на свободе. А еще я обещала разобраться с его излишне активным отчимом.
– Что, бьет парня?
– Причем регулярно! – Глушенкова стиснула кулаки. – Но ничего, у меня к таким бойцам подход имеется!
Тут в дверь робко постучали.
– Войдите, – сказала Валентина.
В кабинет зашла женщина неопределенного возраста в старом, но хорошо сохранившемся цигейковом полушубке, шали и ботах «прощай, молодость».
– Я по поводу сына… Кузяева Кузьмы, – сказала она.
– Раздевайтесь, проходите, садитесь…
Пока гостья снимала верхнюю одежду и располагала ее на вешалке, Панфилов тихо удалился.
– А где ваш муж? – спросила Валентина. – Я же просила приехать с ним.
– Федя немного приболел. У него легкие очень слабые.
«Зато руки слишком даже сильные! – подумала Валентина. – Хотя, на что я надеялась? Все эти кухонные бойцы смелы только с беззащитными. А как только на горизонте замаячит милиция, они либо отбывают в важные командировки, либо заболевают».
– А
