на древесине в вертикальном положении, тогда как японские клише, о которых я рассказал, отличаются продольным расположением шрифта. Наши ксилографии к тому же выгравированы с большой четкостью, и углубленные ее части лишь немного ниже общей поверхности клише, тогда как и наши клише для обоев, и японские клише, о которых я пишу, вырезаны намного глубже и проще по исполнению.
В этом храме выставлены также многочисленные мелкие фигурки богов, вырезанные из дерева. Здесь встречаются груды таких фигурок, в былые времена составлявших ансамбли. Меня поразила простота изготовления японских божков, примером которой служат эти фигурки, а также свежесть и красота их драпировки. Передача складок одежды напоминает мне своим незатейливым совершенством лучшие европейские скульптурные произведения времен Средневековья; и между некоторыми из этих фигурок и изваяниями, известными нам по нашим собственным соборам, просматривается поразительное сходство (рис. 25). Обнаружив мой интерес к этим произведениям, жрец преподносит мне на память две такие фигурки. Их высота около 20 см, причем одна из фигурок сохранилась в безупречном состоянии, а вторую слегка тронуло временем.
В восточном золотом храме находится еще одна статуя Будды, а также многочисленные забавные идолы, причем некоторые из них изготовлены в натуральную величину, другие размером побольше. Эти истуканы представляют народы различных стран. Жрец теперь рассказывает нам о том, что часть этих идолов привезли в качестве даров из Китая, другую часть – из Индии, и в Японии в больших буддистских храмах можно встретить дары с подобным описанием.
Рис. 25. Божок, или статуэтка, вырезанная из дерева
Этот храм, как тот последний, в который нам разрешили войти, давно требует приличного по объему ремонта; действительно, все, что здесь хранится, подвергается разрушению. Здесь же мы находим многочисленные грубые глиняные сосуды, изготовленные лет сто назад, и напоминают они современные чайные чашки этой страны с особой формы подставками, на которых часто подаются чашки с чаем (только в данном случае чашка и подставка больше тех, что используются в настоящее время, и составляют единое целое). Отдельно обратим внимание на одну из забавных кадильниц в форме булавы, состоящую из выгнутого стебля орехоносного (или буддийского) лотоса, такого, как я видел в Токио (см. рис. 19). На конце этой кадильницы прикреплен цветок и лист, причем цветок смотрит вверх, а лист – вниз. Тем временем центральную часть стебля украшает молодой и еще нераспустившийся лист. Этот экспонат изготовили около сотни лет назад, а видел я его только на алтаре, но мне сказали, что Будда держит его в левой руке, когда он молится о здоровье своей матери, и что иногда над ним воскуряют ладан.
Видя мое восхищение одновременно чашками и этой кадильницей, жрец дарит мне одну чашку и кадильницу, а я принимаю эти дары без малейшего угрызения совести, так как они все равно
