создавать людей, вдувая жизнь в глиняные изображения!» Так восклицал он и бросился вместе с женой на колени перед разрушенным алтарем Фемиды, умоляя ее: «О, помоги нам, богиня, снова оживить потонувший мир!»
«Оставьте мой алтарь, – послышался голос богини, – покройте ваши головы и перебросьте через себя кости вашей матери».
Долго думали они над этими загадочными словами, но вдруг точно молния озарила Девкалиона, и он радостно вскричал: «Наша всеобщая мать есть земля, ее кости – камни, и их, Пирра, должны мы перебросить через себя!»
Они сделали так, и совершилось чудо! Каждый брошенный камень постепенно становился мягким и приобретал формы и образ человека. Та земля, которая была на камне, делалась мясом, твердая его часть превращалась в кости, а жилки на камне оставались жилками на теле человека.
Так превращались, с помощью бога, те камни, что бросал мужчина, в мужские образы, те же, что бросала женщина, – в женские.
Такое происхождение не должно оскорблять человеческий род; он зато остается самым крепким родом вплоть до наших дней.
Фаэтон
Ярко сиял дворец бога солнца, Гелиоса, возвышаясь на своих роскошных колоннах, весь украшенный золотом и карбункулами; высокий свод его был из слоновой кости, а широкие створчатые двери, блестевшие серебром, вели в высокую солнечную залу. В эту залу вошел молодой Фаэтон, сын Гелиоса, и пожелал видеть отца. Он не мог вынести ослепительного света и потому остался стоять вдали, не подходя к нему.
Бог Гелиос, одетый в пурпур, сидел на своем смарагдовом троне.
День, Месяц, Год, Столетие и веселые Часы окружали его; за ними стояла Весна с цветами, Лето, увенчанное колосьями, Осень с корзиной винограда и Зима в снежном плаще и с инеем в волосах.
Все с интересом смотрели на юношу… «Что привело тебя сюда, в мой дворец?» – спросил Гелиос.
«О, светлый отец мой! – ответил ему Фаэтон. – Меня и мою мать Климену оскорбляют на земле и сомневаются в моем небесном происхождении. Поэтому я пришел молить тебя, чтобы ты дал мне какое-нибудь знамение, которое убедило бы весь мир в том, что я действительно твой сын».
Выслушав юношу, Гелиос обнял его и сказал: «Я никогда не отрекусь ни от тебя, ни от твоей матери, сын мой! Для того же, чтобы ты не сомневался во мне, ты можешь потребовать от меня чего хочешь – и, клянусь Стиксом, твое желание будет исполнено».
Радостно выслушал эти слова Фаэтон и вскричал: «Позволь же мне только один день поправить твоей солнечной колесницей, – вот мое самое большое желание!»
Пораженный бог солнца покачал головой.
«Горе, мой сын! – сказал он. – Ты хочешь невозможного, я никак не могу доверить тебе этого. Ты берешься нести такую службу, на которую у тебя не хватит сил, и стремишься иметь даже больше того, что разрешено самим богам. Никто, кроме меня, не может стоять у пылающей оси! Даже у меня самого кружится голова и захватывает дыхание, когда я, поднявшись выше самого неба, смотрю оттуда
