обед – весьма грандиозный – устроили в Королевском яхт-клубе, поскольку Ци была знакома с адмиралом, бывшим членом клуба и пригласившим всех.
– Малышка Луиза, душечка! Выглядите вы великолепно. Пит привез вам список для чтения.
За обедом ели ненавистного лобстера, и Майкл с неиссякаемым воодушевлением рассказывал о своей посудине. «Я не дождусь увидеть ее!» – воскликнула Ци, и Луиза заметила, что Майкл прямо-таки купается в ее восторге. Обнаружилось, что адмирал, кого чета Стори звала Бобби, не собирается присутствовать на спуске, однако под конец вечера Ци уговорила его дать слово, что он прибудет.
Но на следующее утро Луиза, помимо особенно сильного приступа тошноты, почувствовала, что у нее болит горло и поднялась температура.
– Бедненькая моя! Впрочем, тебе лучше побыть в постели. Нельзя допустить, чтобы ты разболелась. Я попрошу прислать тебе что-нибудь на завтрак.
Ждать пришлось долго, наконец прибыл чай в обжигающем металлическом чайнике, два жестких подгорелых тоста и кусок ярко-желтого маргарина. Чай отдавал металлом, а на тост и смотреть-то было неприятно. Ну это ж все чересчур! Именно тогда, когда что-то на самом деле происходит, ей нельзя пойти, она обречена на еще один изматывающий день в одиночестве, только хуже обычного, потому что чувствует себя так жутко. Она встала с кровати сходить в туалет: покусывающая морозцем интермедия, в спальне не было обогрева. Она надела шерстяную кофту, какие-то носки и вновь улеглась в постель, прихватив аспирин, который послал ей сон.
Майкл вернулся вечером сказать, что будет ночевать на борту, поскольку на следующее утро кораблю предстоят ходовые испытания. Ци с Судьей уехали, зато мамочка была великолепна при спуске катера на воду, и они славно пообедали.
– Бедненькая, выглядишь ты все еще довольно скверно. Миссис Уотсон говорит, что посылала выяснить, хочешь ли ты обедать, но ты спала. Сказать им, чтоб принесли тебе чего-нибудь на ужин?
– Ты не мог бы поужинать со мной?
– Боюсь, не смогу. Меня ждут на борту. Командующий эскадрой ужинает у нас.
– Когда же ты вернешься?
– Завтра вечером, надеюсь. Но я предупреждал, дорогая, пока идут испытания, жизнь будет суетливой. Я не смогу все время ночевать на берегу. Нам невероятно повезло, понимаешь.
– В самом деле?
Он собирал бритвенные принадлежности и совал их в новехонький черный кожаный несессер.
– Дорогая, ну, разумеется. Мой первый помощник не видел свою невесту с Рождества. А наш штурман своего последнего сына еще в глаза не видел, а тому уж почти полгода. Я не говорю, что нам не нужно счастья, я хочу, чтобы ты была самой счастливой девушкой на свете, но совсем не повредит осознавать, что за благо нам дано. Большинство знакомых мне офицеров не могут поселять своих жен в гостинице. Не знаешь, где моя пижама?
– Боюсь,
