оглядываясь назад, Роб думает: что бы ни связывало его с Айдой, ниточка эта появилась именно тогда, в тот первый вечер, сразу после того, как они приехали на ту техно-вечеринку. Что объединило их, и почему они вдруг поняли, что их образ мыслей и мировоззрение, и вообще то, какие они, могут соединиться необычным образом – это все впервые обнаружилось, когда они вместе испытывали схожий дискомфорт и понимали, чем закончится то, с чем они тут столкнулись.
«Был такой момент, – говорит он, – когда мы только приехали, стояли у стены и глядели на вечеринку, а я сказал что-то смешное, как-то прикололся над вечеринкой, потому что заметил парня одного, который ну просто чересчур себя вел, и Айда рассмеялась. Я ее рассмешил, как и она меня. И в этот момент я осознал, оглядываясь в прошлое, что тут мы влюбились друг в друга. Это была такая космическая связь, чувство более глубокое, чем я когда-либо испытывал. Мы просто сразу стали как родные».
«…Мы просто сразу запали друг на друга». И не то что бы он готов был осознать всю важность событий той ночи только гораздо, гораздо позже. «Я прям как в камне вырубил – не женюсь и отношений заводить не буду, – говорит он. – Так что до настоящих отношений с этим человеком у меня не было того момента, в который я почувствовал бы – вот он, этот момент».
Оглядываясь назад, он понимает, насколько легко мог бы и не понять момент. «Это вот как те узловые моменты в фильме «Осторожно, двери закрываются», верно? – спрашивает он. – Я часто думаю, что это справедливо по отношению к трезвости: двери эдакого лифта к трезвости раскрываются, и вот если ты сейчас в них не проскочил, то потом следующего лифта будешь ждать три-четыре месяца. Или четыре года. Или всю оставшуюся жизнь. Вот с Айдой у меня такое же было – двери распахнулись, а я отказался от возможности начать жить по-другому. Все тогда висело на волоске – могло бы и не произойти».
Разрыв с Айдой он объясняет так. Ему же сказали, что она – сумасшедшая. Так что он предположил, что рано или поздно сумасшествие это себя проявит. И ему трудно было не ждать этого: «Эта личность заполняет собою некую дыру… но личность сумасшедшая. Женщина горячая… но личность сумасшедшая». На самом деле по мере того как безумие все дальше и дальше никак себя не проявляло, он все больше и больше раздражался. Воспринимал это как какой-то хитрый трюк с ее стороны. Как она вообще посмела скрывать свое сумасшествие?
«Помню, как-то был с ней и думал: это все конечно хорошо и правильно, но я жду безумия… я встречаюсь с вашим представителем, потому что надвигается безумие». (Под запись он говорит: «Разумеется, какая-то сумасшедшинка там присутствовала, но не больше чем у тебя, меня или кого угодно еще». Разумеется, не такой ужасный изъян характера, которого он ожидал.) Он также подозревал, что очень нравится Айде, а это означало – в его катастрофических установках о свиданиях – что он предупреждает тот неизбежный ритуал, к которому все придет рано или поздно.
«Я себе запланировал: никогда не жениться, – объясняет он. – Так что
