в твиттере под фото написал: «Может ли головка члена моего разбить интернет?».
«Это после того, как Ким Кардашьян запостила свое «Ким Кардашьян разбивает интернет», – поясняет Айда.
Твит Роба, правда, ничего не разбил.
«Твит этот кучу народа оскорбил», – говорит Айда.
«Похоже на то», – подтверждает он.
Каспер удивляется: а зачем они вообще читают что-то из этих отзывов?
«Да нет, в твиттере все нормально более или менее, – слабо возражает Роб. – Это в фейсбуке ад». Но соглашается с тем, что, возможно, «я зависим от чтения того, что обо мне пишут, я такой сразу – ага, ненавижу себя…»
«Я – говно, вот тому лишнее подтверждение», говорит Айда. – Хорошие-то отзывы он вообще словно не замечает. Ищет плохие, чтоб законно себя ненавидеть. Здесь мы с ним идет голова к голове, а я включаю Дженину: Стоп! Потому что иначе дня три он проведет в депрессии, в ненависти к себе…»
«Вот да», – подтверждает он.
«Он от этого зависим, как наркоман, – продолжает Айда. – Это какой-то современный феномен, мне кажется».
«Я ж не говорю, что это не причиняет боли, – говорит Каспер. – Так-то это вообще ужасно».
«Поэтому я ничего этого и не читаю, – резюмирует Айда. – Потому что я слишком чувствительная, и я знаю, что в этом плане очень уязвима».
«Это ведь тоже нарциссизм своего рода, – возражает Роб. – Не тот нарциссизм, где ты такой: о, а меня тут любят! Такое никак не воздействует на тебя. Я действительно выискиваю тех, кто меня ненавидит».
«Ищешь ненавистников, точно, – соглашается Айда. – Обиду ищешь».
«Это нарциссизм, – резюмирует он. – Но не в том смысле, в котором люди привыкли думать».
«Это – одержимость самим собой, – говорит Айда. – Но не в плане “я так прекрасен”, а в плане “я такое говно”».
«Я верю своей собственной прессе, – обобщает он. – Но только той прессе, где меня ненавидят».
Утро продолжается.
«Вот когда Дженин против Робби, – интересуется Ант. – То кто чаще побеждает, Дженин?»
«Дженин обычно оказывается права, – отвечает Айда. – Всегда ли она побеждает? Нет».
«Дженин побеждает почти всегда», – встревает Роб.
«Ну мне кажется, что нет», – не соглашается Айда.
«У меня нет пароля от моего твиттера, – замечает Роб. – Потому что я не могу доверять себе – вдруг какую-нибудь катастрофу мирового масштаба вызову? Я все посты Майклу отсылаю».
«Ага, а, кстати, Дженин – это несколько человек, не я одна», – говорит Айда.
«Но сегодня, – заявляет он, – я узна́ю свой пароль. Мне как будто 21 год и мне дали ключи».
«Про пароль – действительно? – голос у Айды слегка встревоженный. – А почему сейчас?»
«Потому что я очень много твитов пишу, и не хочу Майкла по десяти раз на дню отвлекать на это – у него есть дела поважнее».
Я спрашиваю,
