разочарования.
В конце концов ты как будто официально заявляешь: я не буду иметь ни с кем серьезных отношений.
«Да, помню, думал “Никогда у меня не будет серьезных отношений, никогда – детей”».
И ты представлял это как нечто позитивное, как будто ты увидел что-то в бессмыслице?
«Ну, в отношениях принято быть моногамным. Так на это традиционно смотрят, и ты должен подчиняться. А я вот не чувствовал, что могу такому подчиниться. Не слишком много вокруг себя я видел отношений, которые себе бы пожелал. Все выглядело в основном как череда ссор, споров и некомфортных ситуаций, и каждый жалуется на свою половинку в ее отсутствие. И, мне кажется, я так долго хотел быть в отношениях, быть любимым и любить, что наступил этап, на котором я сказал себе: да не хочу, на самом деле. Моногамию я не выдержу. Буду просто сексом заниматься».
Было ли это облегчением, или же разрушало душу, опустошало, или…?
«Ну, душу это не разрушало, но точно вспомнить не могу. Помню, что чувствовал себя каким-то изгоем – я как золотой гусь, с которым никто спать не хочет, только замуж сразу, до всего. Я уже жил в этом гигантском доме, в других комнатах мои приятели трахались, а я в своей спальне разговоры разговаривал, которые ничем не заканчивались. Казалось, что все на свете ебутся, кроме меня. Вот это меня убивало. Злило, что все не хотели “быть как все”. Для меня это значило вот что: Ага, ты хочешь со мной отношений из-за того, что у меня есть, из-за всего, что я скопил».
Ну ты же им при этом и искренне нравился наверняка.
«Ага. И нравился, но все равно мне это все казалось лживым. И еще очень сильно разочаровывало то, что каждый раз повторяется одно и то же. Я бы мог каждой давать листочек с ролью: сейчас ты скажешь вот это, а я – вот это».
То есть ты стал в этом смысле законченным циником?
«Да я в любом смысле стал законченным циником. К профессии своей стал с цинизмом относиться. В ней для меня на тот момент не осталось магии вообще, я развенчивал все, включая Голливуд, высокобюджетные фильмы, звездных актеров, людей шоу и выход на сцену. Ничто ни на что не годилось. Все казалось ложью. Я проглотил горькую пилюлю и плохо относился к шоу-бизу».
Со стороны невозможно спокойно смотреть на это противоречие: ты добился такого успеха во всех смыслах, но явно от всего этого не было тебе ни счастья, ни удовлетворения, ни спокойствия.
«Не было».
А ты сам видел это противоречие, которое окружающие видели?
«Ну да. Просто это была такая постоянная тема всю мою карьеру. Вот купил первый дом за миллион фунтов, с массивными дверями в патио, откуда выходишь к моему личному озеру, и тут же мелодраматично так типа падаешь на колени: все равно нет счастья! Ну и тут же садишься в машину и едешь делать, что делаешь».
Отчаялся ли ты найти выход из этой ситуации?
«Ты тут в полной изоляции. Потому что единственный человек, с которым я как-то
