из них победителем.Молюсь, чтоб дать тебе все важное,
Чтоб однажды ты сказал мне:
«Люблю свою жизнь…»)
И наконец все тут обретает смысл. Такое он спеть – может. Забавно, говорит Джонни, что на этом этапе они с Гари Гоу думают: а может, спеть «люблю свою жизнь» – это уже чересчур? Боятся, что неправильно поймут.
Но Роб на этот раз абсолютно уверен. Он сказал, «вот именно это я хочу чтоб мои дети сказали мне, я хочу, чтоб они получили этот дар – я хочу, чтоб они это сказали без страха, и я сам скажу это не боясь».
Через пару дней после написания этой песни я приезжаю к Робу в Лос-Анджелес, и он ведет меня через заднюю дверь, на двор, где он обычно сидит курит, и открывает компьютер. Обычно когда он кому-то хочет поставить новую песню – он спрашивает, даже если вопрос немой. Но на этот раз – нет.
Он просто анонсирует как факт. «Тут вон хит получился», – говорит он.
И включает.
«Как странно, – размышляет он, – что она появилась самой последней».
В следующие месяцы из-за песни David’s Song многие интервьюеры будут спрашивать его про Дэвида Энтховена. И Роб будет очень просто объяснять.
«Он много раз спасал меня. Он был настоящим мудрецом. Лучшие советы давал. Духовный отец мой. И еще – друг дражайший. Я обожал его компанию, просто быть с ним рядом – я тогда чувствовал себя спокойным, защищенным. Он сам был когда-то наркоманом – и героиновым, и много каким еще – но излечился, очистился, причем вытащил себя по книге – он все понял, проникся и жил с тех пор в соответствии с правилами. И вот поэтому он несколько раз спасал мне жизнь. Потому что моя наркомания уже меня привела на край могилы практически, а он меня вытащил и поставил на нормальный путь. Он занимался моей карьерой и следил за моим здоровьем с большой любовью. Без него в моей жизни навсегда останется огромная пустота. Сам Дэвид был очень храбрым, мужественным. И если он чего и хотел от меня и от людей, с которыми я работаю, так это – храбрости. Всегда идти вперед с добром и смехом, вообще смеяться сколько можешь. Вообще чему я от него научился до того, как он покинул эту планету – это вот тому, что мы все должны быть храбрыми, добрыми, бесконечно смеяться и дело делать».
Потеря близкого человека еще и тем страшна, что невозможно предвидеть, какую форму она примет в будущем. Она может стать настолько гигантской, что ты и сам не заметишь, как оказался полностью в плену, но при этом скорбь может и миллионом разных других путей находить к тебе путь. В местах и моментах, о которых бы ты никогда не подумал. Два месяца спустя Роб давал первый концерт после смерти Дэвида, и там произошла краткая паническая ситуация – пропал лэптоп Роба. Но тут кто-то понял, куда и почему он запропастился. Дело в том, что обычно, когда Роб выходил на сцену, компьютер он оставлял в гримерке. И они все поняли, почему: Дэвид его забирал.
И вот такие напоминания, от крошечных до крупных, – они будут постоянно возникать тут и там.
«Когда это происходит и ты пытаешься с этим справиться, то каждый раз когда задумываешься об этом или заговариваешь, возникает странная тишина, –
