идти на пляж, если там нет wi-fi. Это действительно дилеммы, и для них не будет однозначного решения. Здесь необходим сбалансированный, ситуативный, антропоцентричный подход.
Давайте согласимся с тем, что все еще существует огромная разница между восприятием альтернативных реальностей и реальной жизни. Представьте себе, буквально на две минуты, что вы находитесь в Индии, в центре людного базара в Мумбаи. Затем сравните эти впечатления с теми, которые вы могли бы приобрести за более долгий период времени, находясь в том же месте, но в альтернативной реальности, используя самые высокоразвитые технологии ВР на сегодняшний день. Запахи, звуки и виды, телесные реакции, общее воздействие на органы чувств… все это в тысячи раз более интенсивно, чем могли бы смоделировать самые продвинутые гаджеты, пользуясь экспоненциальными завоеваниями технологий.
В этом и заключается разница между полноценным, телесным, контекстуальным человеческим опытом и машинной симуляцией. Тем не менее хорошо смоделированная реальность не наносит вреда, пока мы отдаем себе отчет в том, что она собой представляет, и не подменяем понятия. В этом случае мы даже сможем использовать ее во благо.
Технологии визуализации уже в ближайшем будущем станут намного совершеннее, выйдут на новый уровень и продолжат стирать границы между человеком и машиной. В момент, когда мы сможем попасть внутрь фильма с помощью ВР, способности нашего воображения будут навсегда побеждены технологиями38. И это одновременно восхищает и беспокоит меня. Можно ли нам это делать? Подготовлены ли мы к такой виртуальности? Изменятся ли в результате наши «настройки», и что мы будем с этим делать? Нужны ли нам новые небиологические надстройки, чтобы уверенно существовать в новой реальности?
Неважно, как мы ответим на эти вопросы: если экспоненциальный технологический прогресс означает, что наши тела перестанут быть центром нашей идентичности, то мы неизбежно перешагнем тот порог, который отделяет нас от машин. Уменьшит ли нашу человечность тот факт, что наши биологические особенности придется регулярно обновлять, чтобы они нормально функционировали? К этому моменту мы откажемся от 95 % нашего потенциала в пользу того, чтобы «стать теми инструментами, которые мы создали»39.
Принимая во внимание масштаб возможного влияния ИИ, мы должны также рассмотреть его вклад в стирание границ между человеком и машиной. Возьмем, к примеру, компанию DeepMind, ведущую фирму ИИ в Лондоне, приобретенную Google в 2015 году. В феврале 2016 года в интервью для The Guardian гендиректор DeepMind Демис Хассабис следующим образом отозвался о потенциале ИИ:
В мире сейчас такой переизбыток информации, что даже умнейшим людям становится сложно овладеть ею в течение жизни. Как же нам не утонуть во всех этих данных и прийти к правильным выводам? ИИ можно рассматривать как процесс по переработке неструктурированной информации в практическое знание.
