мужчина, про которого я столько насочиняла, рядом и в его глазах читается восхищение? Но что-то похожее на ревность не дает спокойно наслаждаться собственным триумфом, и я порчу все своим замечанием:
– Кстати, вам совсем не идет роль извозчика.
Так ему и надо. Хочу чувствовать свободу, а не паучков в животе и не позволю никому снова влезть в мою жизнь и разбить, где-то там вдалеке, манящее равновесие.
Он преспокойно устроился в кресле и вытянул ноги в проход, загородив мне дорогу (точно Фибка).
– Я хорошо знаю обстановку в своей Alma Mater[24], поэтому считаю своим долгом сопровождать тебя, – с ударением сказал он. – И вывести без потерь, а что касается «извозчика», Танюша здесь ни при чем, я сам вызвался. Мне хотелось сделать приятное себе лично, а не Коняевым.
Итак, это не я его сразила, а он меня. Я только сделала так, как ему хотелось: все лучше провести вечер в обществе красиво одетой спутницы, чем училки с «дулькой» на затылке. Впору взорваться от его нахальства, но я молча топаю по коридору за плащом.
Он опередил меня, подал плащ, сумочку, по-хозяйски закрыл за собой дверь и положил мои ключи себе в карман:
– Это чтобы ты не сбежала.
Я промолчала, но не сдалась. Откуда он взялся на мою голову? Неужели окружающие так и будут пользоваться мною по своему усмотрению? Я для всех удобна: для Павла – внимательный слушатель, причем безмолвный, для Фибки – палочка-выручалочка, для Мадам – подопытный кролик для ее теорий, для Танюши – витрина, в которой выставлены все достижения семьи, для Золотого Мальчика – …не знаю, но чувствую, что он играет со мной в кошки-мышки. Впрочем, рассуждения на тему «кому и что от меня надо» – слишком частое явление. Пора подумать и над ответом! Да, картинка мрачноватая. Я бормочу себе под нос песню, которую слушаю последние две недели:
Zwei Tausend Stunden
hab ich gewartet…[25]
Он время от времени поглядывает в мою сторону и, наверно, думает: «А малышка-то с придурью». Ну и пусть, очень хорошо, замечательно. Мы всю дорогу молчим. Прекрасно, потому что мне совершенно нечего ему сказать.
В вестибюле полно народу. Все смеются и громко разговаривают. Я тяну время, поправляя прическу перед зеркалом (надо что-то сделать, надоело возиться с волосами каждый день) и вижу позади себя отражение Танюшиного друга, следящего за моими руками, нарочито медленно провожу по бедрам, поправляя платье. Интересно, что он чувствует, когда Танюша вот так прихорашивается перед зеркалом? Мое настроение значительно улучшилось за последние пару часов, а немного пудры и десятисантиметровый каблук придали уверенности в себе (комплекс маленькой женщины). Теперь мой кавалер всего лишь на голову выше меня. Уродившись ростом с Венеру Милосскую, я перепутала эпоху. Эталон красоты греков давно устарел. Я имею в виду рост, а не пропорции. Пропорциями на славу удалась Танюша, за что я на судьбу вовсе не в обиде.
Мне
Старинное неформальное название учебного заведения. Дословно «мать-кормилица» (
Две тысячи часов я ждал (
