засов, снаружи гаркнули: «Эгей!» – и забарабанили в дверь.
– Минуточку! – отозвался Коут. Он торопливо подбежал к двери и повернул массивный ключ в блестящем латунном замке.
На крыльце стоял Грэм. Он уже занес тяжелую руку, чтобы постучать еще раз. Когда он увидел трактирщика, его обветренное лицо расплылось в улыбке.
– А Баст что, удрал нынче утром? – спросил он.
Коут снисходительно усмехнулся.
– Славный парнишка, – сказал Грэм, – только безалаберный малость. А я уж было подумал, что ты на сегодня закрыл лавочку.
Он кашлянул и опустил глаза.
– Я бы и не удивился…
Коут сунул ключ в карман.
– Да нет, открыто, все как обычно. Чем могу служить?
Грэм перешагнул порог и кивнул на улицу, где стояла тележка с тремя кадками. Кадки были новехонькие, из бледного, свежеоструганного дерева, с блестящими металлическими ободьями.
– Нынче ночью я понял, что мне не уснуть, вот и собрал последнюю кадку из тех, что ты заказывал. А еще я слышал, что Бентоны собираются нынче подвезти первые зимние яблоки.
– Спасибо, что подсказал.
– Яблочки славные, крепенькие, всю зиму пролежат!
Грэм подошел к кадке и гордо постучал по стенке.
– Чем еще перебить голод, как не зимним яблочком?
Он лукаво взглянул на трактирщика и еще раз постучал по кадке.
– Перебить, а? Как ты думаешь?
Коут негромко охнул и потер лицо.
Грэм хихикнул себе под нос и провел рукой по блестящим металлическим обручам.
– Никогда еще не делал обручи латунные, а надо же, так хорошо вышло! Ты мне скажи, если они вдруг рассядутся. Я поправлю.
– Я рад, что это не причинило особых хлопот, – сказал трактирщик. – А то в погребе-то сыро. Боюсь, как бы железо не проржавело через пару лет.
Грэм кивнул.
– Ну да, умно придумано, – сказал он. – Просто мало кто удосуживается загадывать так далеко вперед.
Он потер руки.
– Ты мне не подсобишь? Не хотелось бы уронить кадку и испортить тебе полы.
Они взялись за кадки. Две из них отправились в погреб, третью утащили за стойку в кухню и водрузили в кладовке.
Потом оба вернулись в общий зал, каждый по свою сторону стойки. Ненадолго воцарилась тишина. Грэм окинул взглядом пустой зал. У стойки стояло меньше табуретов, чем обычно, и на месте одного из столов зияло пустое пространство. В тщательно обустроенном трактире все это бросалось в глаза как выбитые зубы.
Грэм отвернулся от выскобленного пятна на полу возле стойки, сунул руку в карман и достал пару тусклых железных шимов. Рука у него почти не дрогнула.
– Налей-ка мне пива, Коут, – хрипло сказал он. – Я понимаю, что рановато, но день впереди длинный. Я нынче Маррионам помогаю пшеницу возить.
Трактирщик налил пива
