в растерянности. Ни повозки с Пудингом, ни Питера во дворе не было. Его голос, который звал Вивьен и Пудинга, доносился с поля из-за сарая.
Вскоре ни с чем он вернулся во двор, хотел уже подняться на маяк, чтобы сверху посмотреть, куда делись Виви и Пудинг. Но тут на тропинке, которая уходила вниз на пляж, появилась голова Пудинга, а через секунду все увидели малышку Виви, которая спокойно вела коня, накинув на его шею длинный пояс от своего платьица.
Все были очень удивлены, а Вивьен объяснила:
– Пудинг говорит, что, если ему в рот не будут вставлять эти ужасные железные удила, он больше не убежит и согласен везти всех хоть на край света.
Папа не поверил своим ушам, но послушался дочь. Пудинг смиренно дал накинуть на себя недоуздок, запрячь в повозку и спокойно покатил семью по сиреневым полям в Лайлак Хилл.
– Вивьен, дорогая, – спросил папа, который не мог прийти в себя: – Как ты узнала, куда убежал Пудинг?
– Роуз меня предупредила, что он бегает на пляже.
– И ты разговаривала с Роуз и Пудингом так же, как со мной?
– Конечно! – удивилась Вивьен.
– А сейчас он о чем говорит? – спросил папа, покосившись на фыркавшего Пудинга.
– Он сейчас не говорит, он поет свою любимую песенку про колокольчики, – ответила Виви и тоже затянула: – Динь, динь, динь.
– Аааа, все понятно, – растерянно ответил папа и покосился на Мэри и миссис Энн.
Мэри пожала плечами, не зная, что ответить мужу.
У Питера, конечно, была масса сомнений, но Вивьен так уверенно и искренне говорила.
Через две недели Роуз заболела, она лежала на соломе в сарае, отказывалась есть и не выходила на улицу. Вивьен и София нарвали сочного молодого клевера и пошли проведать ее.
– Папа с мамой думают, что, может быть, она наелась дурной травы, – сказала София.
– Я сейчас спрошу, что у нее болит, если живот, то боюсь, что необходима будет клизма, – ответила Виви, когда они уже заходили в сарай.
– Кто это меня собирается лечить клизмой? – произнесла козочка слабым голосом.
– Доброе утро, Роуз, как ты себя чувствуешь? – спросила Виви. – Я подумала, что, может быть, у тебя болит живот, ну, и клизма тогда не помешала бы.
– Не говорите ерунду, маленькая мисс, у меня воспалился ревматизм и колени горят огнем, никакой клизмы мне не нужно. Утренняя роса меня доконает, она не идет мне на пользу, я уже дама преклонного возраста. Вот если бы мне такие сапожки, как вы носите, уж я бы быстро выздоровела. Еще бабушка Энн, когда мы жили в Лайлак Хилле, советовала соседке, миссис Агате, растереть ее больные ноги камфорным спиртом. Наверное, этот камфорный спирт – хорошая вещь, миссис Энн плохого не посоветует. Хотя у миссис Агаты каждый день болело что-то новое. Дааа, еще если сапожки были бы красного цветаааа… – мечтательно протянула коза.
– О
