мной примерно отруган. Однако сильно Олегу, так звали летуна, по ушам ездить я не стал, научится ещё, коли жив останется.
«Птичку» свою он угробил при приземлении, просто уронив её в лес, что было, в общем-то, простительно, ну, лично на мой неискушённый в лётном деле взгляд. Больно уж внезапно для молодого курсанта тут завертелись дела, мог и замандражить, позабыв всё, чему учили. Но главное, сообразил засечь ориентиры на случай, если не сработает штатный аварийный маяк, чтобы потом долго не искать свой аппарат. А там, может, окажется, что и не сильно много нужно восстанавливать. Так, по крайней мере, я Олега успокаивал.
Осмотренные вблизи чужаки подтвердили свою полностью механическую природу, укрепив меня в мысли, что это только автономные передовые дозоры, их же хозяева ждут нас ещё впереди. И я махнул чуть разросшемуся отряду двигаться дальше.
Вновь стрельбу мы услышали уже на подходе к посёлку: резкий незнакомый стрёкот оружия чужаков перемежался беспорядочными автоматными очередями. Мы только-только успели укрыться за крайними поселковыми модулями, как на нас вынесло шатающегося десанта в закопчённой, изгвазданной броне. Сбив его подножкой, я рывком дёрнул парня в наше укрытие, а Герра с Жолондзевским открыли ураганный огонь по дроидам противника, наступавшим тому на пятки. Хорошо, их было не много. А то с без пяти минут инвалидом-псиоником и парой недоучившихся курсантов много не навоюешь… И я занялся спасённым.
М-да, словно кольнуло что-то, когда из прорези шлема на меня глянули большущие глаза с накрашенными ресницами. Знаки различия сержанта, эмблема наземных подразделений флота, короткая фамилия Седых на груди слева – всё это я выхватил за мгновение. Да, таких ресниц у парней, особенно на флоте, не бывает, а значит, глаза определённо принадлежат женщине, нет, даже весьма молодой девушке. Одно было плохо: эти глаза были пусты и безжизненны. Тяжёлое дыхание с хрипом вырывалось наружу, она безвольно сидела, прислонившись к камню, еле удерживая за рукоять валявшийся подле неё автомат.
Я скрипнул зубами, осознавая простую мысль: «Первый бой, мать их, как пить дать для неё это первый реальный бой, она же сейчас в полном ступоре». Надо срочно приводить её во вменяемое состояние, тут «или – или». Или переборешь себя, или сломаешься психологически. Я такое уже видел, там, на Кавказе. Так вот, она мне нужна боеспособной.
Зло оскалившись, я схватил её за кирасу и тряханул.
– Звание, имя! – Ещё раз тряханул. – Звание, имя! – Видя, что девушка не приходит в себя, долбанул ладонью по шлему, заставив голову мотнуться в сторону. – Звание, имя!
– Сержант Седых… – с запинкой проговорила она, фокусируя свой взгляд на мне.
Уже хорошо. Продолжая давить на вбиваемые инструкторами в учебке рефлексы, я всё рявкал:
– Я майор Комаров, спецназ Альянса. Сержант Седых, приказываю доложить обстановку!
– Мой взвод, та-щ майор…
Я про себя выматерился и снова рявкнул:
– Вы что, сержант, забыли, как докладывать?!
