очередями между ним и бортстрелками летчик в 23.28 пошел на таран. От удара немец получил сильные повреждения хвоста и сразу начал падать вниз. Утром обломки самолета были найдены около деревни Кузнечики Подольского района.
Сбитым самолетом оказался Не-111Н-5 «1Н+HR» из 7-й эскадрильи KG26 «Лёвен», пропавший без вести в эту ночь. 4 летчика, в том числе и командир экипажа штурман лейтенант Й. Ташнер, погибли. А вот пилот – фельдфебель Рудольф Шик выпрыгнул с парашютом и был взят в плен. И-16 Талалихина упал в лес вблизи деревни Мансурово Домодедовского района, а сам он на парашюте приземлился в речку Северку. И уже на следующий день летчику было в срочном порядке присвоено звание Героя Советского Союза.
Советская пропаганда извлекла максимум из тарана Талалихина, порой явно перегибая палку. «Фашистский стервятник был сражен сталинским соколом, – писала пресса. – При осмотре трупов на месте падения «Хейнкеля» оказалось, что экипажем руководил подполковник, награжденный Железным крестом…» Больше всех старалась журналистка Елена Кононенко: «Бомбардировщик тяжело плыл по небу. Холеный гитлеровский подполковнику командир экипажа, матерый фашистский волк, злобно предвкушал, как он будет бомбить столицу Советского Союза… Охваченный жарким пламенем и дымом, «Хейнкелъ» рухнул вниз… Виктор напрягает всю волю, все силы и выбрасывается с парашютом. Приземляется в небольшое озеро. Он жив. Он полон счастья, любви к родной земле, к Москве, к советским людям. Вот они бегут прямо к берегу, прямо к нему. Родные руки обнимают его, родные губы целуют его мокрые, грязные щеки…»
Заметим, что в самом начале войны командование и правительство не особо поощряло воздушные тараны, это считалось чуть ли не сознательной порчей матчасти. Ведь на то летчику и даны пушки и пулеметы, чтобы разить врага очередями! К тому же считалось, что наша авиация лучшая и самая сильная в мире, к чему бы пилотам таранить «слабых», а не сбивать их из бортового оружия? Поэтому многие ранние тараны не были замечены пропагандой, о них не писалось в газетах, наградами летчиков тоже не баловали. И только после того, как ВВС РККА понесли огромные потери, а события на фронте приняли катастрофический характер, появился лозунг «сбивать врага любой ценой». Этот переход произошел примерно к началу августа, так что таран Талалихина пришелся как раз ко двору.
Германская пропаганда в эти дни тоже буйствовала и нагло врала. Берлинское радио сообщало: «Люфтваффе подвергают Москву уничтожающей бомбардировке… Заводы и фабрики, расположенные вокруг Москвы, настолько разрушены, что всем иностранцам запрещен выезд за пределы Москвы. Кремль и почти все вокзалы разрушены, Красной площади не существует. Особенно пострадали промышленные районы. Москва вступила в фазу уничтожения».
Как видно, в большинстве вылетов против советской столицы силы люфтваффе не несли никаких потерь либо теряли максимум по одному-двум самолетам. Таким образом, противовоздушная оборона Москвы
