на ногу, подбирая слова.– Клавдия, я спросить хочу, а как ты Василия берёшь с собой, ведь не каникулы и, вероятно, разрешение тебе надо от меня?
Приветливость мигом слетела. Клавдия ощетинилась и зло зашипела:
– А ты кто такой, чтобы я разрешения у тебя просила! Я, мать одиночка, а то, что отчество Петрович, так это к тебе отношения имеет косвенное, законом не подтверждённое, и уроки неделю пропустит, не беда, наверстаем, я с директором договорилась. А если трудности нам решил создать, так я быстро прикрою все встречи. Так что скажи спасибо, что ещё двери не закрыла перед тобой! Одноклассник!
Клавдия резко поднялась и направилась к подъезду. Он поторопился за ней:
– Да подожди ты Клава, может тебе лучше без него за границей будет?
– Не лучше! Васька мечтает о поездке, с ластами и в маске в ванной сидит вечерами, тренируется. Да и привыкать надо постепенно. Жить мы там будем, я замуж выхожу за египтянина. У тебя наверное жена, дети! Живи, как жил и не мешай нам! Наши дороги ведут в разные стороны! Ты ничего не сделал для моего сына, а сейчас, хотя бы не мешай!
Он поник, хотя заранее понимал, что не сможет ничего изменить, но должен был попытаться. Пётр знал, что у него ещё есть немного времени, ещё верил, что найдёт возможность, что-то исправить, до того, как они уедут навсегда.
– Нет у меня никого, мать только на Сахалине живёт, развёлся три года назад.– Петру вдруг стало невыносимо горько и одиноко, но он только спросил, ни на что не надеясь.– Но я могу вас хотя бы в аэропорт отвезти?
– Можешь.– смилостивилась Клава.– Самолёт завтра вечером, после обеда мы будем ждать тебя.
***
Халил сидел за столом, наклонив голову, и молча рассматривал узор ковра на полу. Весь его вид показывал согласие и покорность, хотя в груди всё клокотало от негодования и протеста. Утром он решил рассказать родителям о предстоящей встрече с будущей женой и её сыном, о планах на грядущее и о том, что благодаря финансовым вложениям его супруги, он надеется открыть небольшую клинику. Информации было так много для стариков, что они сначала не понимали чему больше радоваться- предстоящее женитьбе последнего сына или открытию его личного, медицинского дела, но когда начали вникать в детали, то их досаде не было предела. Да и собственно, по большому, счёту радоваться нечему. Их единственный сын хотел совершить ошибку- жениться на женщине не их веры, имеющей ребёнка и вдобавок не очень молодой, что ставило под сомнение рождение внуков. После долгих разговоров и причитаний родители поставили условия: ни о каком знакомстве и заключении официального брака речи быть не может пока эта женщина не примет ислам. Родного ребёнка женщина должна оставить в своей стране, а они молитвами упросят Аллаха, чтобы он дал внуков. А если ревностно начнут воссылать молитву, то Аллах подарит мальчика. Халил понимал, что непокорность родителям есть тяжкий грех, молчал и тяжело соображал, какие слова надо найти, какие
