день: или бери Деничку со всеми потрохами, с мамой и лубяной избушкой, или оставайся в своей ледяной избушке до лучших времен. И будут ли эти «лучшие времена» – вот в чем вопрос! Наверняка такие Денички с лубяными избушками на дороге не валяются! Выходи замуж, не думай!
Да, все так, но с другой стороны… Существовала еще и коварная изнанка этого выбора, та самая, о которой думать пока не хотелось. И называлась эта изнанка – исполнение супружеского долга. С Деничкой. Как с этим-то быть? Выходит, для Денички себя берегла будучи красавицей-недотрогой? Ждала бог знает кого, а придется все отдать Деничке? Или не так страшен черт, как его малюют? Тем более особого понятия ни о выборе, ни о самом черте у нее не было. А зря, наверное. Может, как раз искушенность в данном вопросе и помогла бы…
Вернулась с картошки в последних числах сентября, и мама с порога встретила ее насмешливым выговором:
– От телефона отойти не могу, представляешь? Через каждые полчаса кавалер твой названивает с одним и тем же вопросом – не вернулась ли Марта… И голос такой убитый, будто вот-вот заплачет! Ой, снова звонит! Иди уже, объявляйся, спасай человека.
Деничка чуть не задохнулся, услышав ее голос в трубке. Потом заговорил быстро и непривычно горячо:
– Марта… Ты вернулась, Марта… А мы еще неделю назад вернулись. Я хотел к тебе ехать, но боялся, что мы разминемся! Мы можем с тобой встретиться прямо сейчас? Мне надо сказать тебе, что… Что… Марта, как хорошо, что ты вернулась…
– Я сейчас не могу, Денис. Я только-только вошла. Давай завтра, ладно?
– Как завтра? Почему завтра, а не сегодня?
– Потому что завтра. Сегодня я буду весь вечер в ванной лежать, отмокать.
– Ну, хорошо. Тогда завтра с утра? Завтра же воскресенье, в институт еще не надо…
– Позвони мне завтра ближе к обеду, договоримся.
– К обеду?!
– Ну да.
– Хорошо… Хорошо, я позвоню к обеду. Как скажешь. Но мы ведь встретимся завтра, да?
– Ой, ну договорились же! Все, пока! Давай, до завтра!
Марта бросила трубку, повернулась к матери, округлила глаза и с шумом выдохнула, что могло означать только одно – вот же липучка приставучая… Но мать только усмехнулась, глядя на нее, и произнесла тихо:
– Да ладно, передо мной-то чего спектакли разыгрываешь? Самой ведь такая приставучесть нравится, правда? Тем более я думаю, ты сама ее для себя и организовала – я ведь тут намедни навела справки про твоего мальчика…
– И у кого ты наводила справки, интересно?
– Да у Димки, у кого ж еще. Чего далеко ходить. То еще оказалось справочное бюро.
– А… Ну, понятно тогда.
– Слушай, а может, ты своего мальчика к нам домой пригласишь? Мне очень взглянуть на него хочется.
– Мам, я тебя умоляю… Ничего интересного ты не увидишь, честное слово.
– И
