я её не сразу. Нет, код я не забыл, просто ощутил вдруг сильный озноб, который прошил меня с головы до пят. Торжественность момента требовала почтительной паузы. Ведь открывая металлическую дверцу этой ячейки, я оказываюсь ещё более втянутым в опасную игру, правил которой мне никто не объяснил. Но отступать было уже поздно.
Я набрал нужный код и открыл ячейку. Ничего не произошло. (В глубине души я опасался, что сработает взрывное устройство). Ниша была пустой, если не считать мобильного телефона. Он сиротливо лежал в самом центре ячейки и словно призывал, как в старой доброй сказке про Алису: «Возьми меня!» Я осторожно протянул руку, всё ещё опасаясь подвоха. А потом подумал: была не была! семь бед – один ответ, всё равно ведь не узнаешь, когда тебе руку оторвёт или башку снесёт. Схватил аппарат, невольно зажмурился. Ничего, всё тихо. Ладно, значит, не сейчас.
Мобильник как мобильник. Старенький «Сименс» без новомодных наворотов (даже фотокамеры нет! древность эпохи неолита). Зачем он здесь? А затем, осенило меня, что через него они свяжутся со мной. После того, как я подам им условный сигнал: мол, папка у меня, приходите и забирайте. Сигналом же служил тот самый спичечный коробок, который оставил мне Куценко.
Его-то я и положил в ячейку, взамен мобильника, а аппарат сунул в карман. Аккуратно закрыл дверцу, подёргал, надёжно ли, а потом приступил к следующему этапу операции.
Проверил соседнюю ячейку – оказалась пуста. Великолепно. Достал из кармана компакт-диск, записанный накануне, и положил его в эту – соседнюю – ячейку. Закрыл дверцу, набрал код (дата рождения, прочитанная с конца – очень легко запоминается) и с облегчением вздохнул.
Всё! Два важных дела с плеч долой. Теперь – домой: там Вера с Васькой ждут, готовые к отъезду в далёкую сибирскую глушь. У меня вдруг защемило сердце: всё бы на свете отдал, чтобы они сейчас не уезжали. Но выбора у меня не было.
Какое-то шестое чувство подсказывало мне, что хвоста за мной до сих пор нет. Профессиональные ищейки, за долгие годы намотавшие десятки и сотни километров слежки, приобретают так называемый «липкий взгляд»: «приклеившись» к клиенту, они уже не отпускают его ни на секунду. Если бы ко мне «прилип» такой взгляд, я бы почувствовал.
Домой я добрался без происшествий. Вера была уже собрана, сидела на чемоданах и ждала меня. Василёк, обычно непоседливый и шумливый, сегодня был не в меру серьёзен. Общее волнение, похоже, передалось и ему. Он терпеливо ждал моего возвращения возле собственного чемоданчика, в который упаковал любимые игрушки.
На вокзал я отвёз их на Вериной машине.
– Вещи тёплые взяла? – спросил я на ходу, прокладывая путь сквозь толпы пассажиров. – Морозы сильные обещают.
– Взяла, Ванюша, взяла, не беспокойся. Не без понятия всё ж, знаю, куда еду.
Я посадил их в вагон.
– Ну всё, дорогие мои, берегите себя. Привет Дмитрию и Лиде передавайте, самый горячий. А тебе,
