ожидании нового 1915 года, начавшегося так бурно и неоднозначно. Ведь несмотря на значительные успехи в 1914 году, Антанта все-таки не смогла сломить сопротивления коалиции Центральных держав. Война продолжалась. Иначе. Но все равно – большая и тяжелая. Хотя и в намного более благоприятном для России ключе…
Пролог
1915 год, 3 мая. Где-то возле Царского Села
Бронеавтомобиль в сопровождении шестерки мотоциклов[1] бодро пролетел по дороге, поднимая пыльный след.
За разведывательным отделением, выстроившись боевым ордером, шла колонна 1-го отдельного лейб-гвардии эскадрона. Этакая «странная кавалерия»: грузовики, несколько бронеавтомобилей, авто-САУ и мотоциклы. Отряд выглядел так, словно заплутал во времени.
Бах! Бах!
Ухнули пиротехнические заряды, обозначающие засаду.
И тут началось.
Бронеавтомобили, прямо на ходу, свернули «мордой» на фланг нападения и открыли огонь на подавление. Бойцы же, едущие в грузовиках, посыпались на землю, рассредоточиваясь и занимая позиции.
Максим постарался выжать карт-бланш, предоставленный ему на комплектование усиленного эскадрона, по полной программе. Поэтому из каждого грузовика выскакивало не только пять рядовых стрелков, но и егерь[2] да легкая пулеметная команда на два «лица».
Выгрузились. И пошли вперед. Да хитро и непривычно.
Короткой перебежкой первое звено отделения продвигалось вперед и, опираясь на легкий пулемет и егерский карабин, занимало оборону. Под прикрытием второго звена. А то выдвигалось вперед только после того, как закрепилось первое.
Причем, что дивно, отделения действовали взаимосвязанно и учитывали взаимное расположение.
Ни на какие пехотные цепи в полный рост с примкнутыми штыками не имелось даже намека. Этой дубовой старины Максим терпеть не мог. Только короткие перебежки, только грамотное использование рельефа местности, только опора на коллективное оружие. Из-за чего два линейных взвода не только вели совсем нешуточный огонь, но и мало маячили на виду.
Император смотрел на деревянные щиты мишеней, изображающие пехотинцев противника, и только головой покачивал от того, как весело летели во все стороны щепки.
Но этим новизна не закончилась.
Выйдя к опасному участку, унтер-офицер достал сигнальный пистолет и пустил красный маркер, подсвечивая пулеметное гнездо. Очень опасно расположенное.
Минуты не прошло, как выгрузившиеся следом за бойцами отделения огневой поддержки обрушили на указанную цель серию мин. Минометных мин, в которые были переделаны фугасные снаряды 57-мм морской пушки[3]. А чуть погодя их поддержали с авто-САУ, где стояли минометы покрупнее, стреляющие минами, переделанными из старых 87-мм снарядов[4].
Вперед выдвинулись
Массовое внедрение мотоциклов в армию произошло именно в годы Первой Мировой войны, а не, как принято считать, во Второй. Благо, что и моделей, и объема производства вполне хватало. В данном случае применялись мотоциклы с колясками.
Егерь в данном случае – это не классический снайпер-охотник, а меткий стрелок, действующий непосредственно в боевом порядке подразделения. То есть марксман. Вооружен карабином с оптическим прицелом.
Имеются в виду QF 6-pounder Hotchkiss, серийное производство которых с 1905 года налажено на Обуховском заводе. К 1911 году сняты с вооружения и списаны на берег, где пытались применяться хоть как-то, хоть где-то.
Имеется в виду семейство 87-мм пушек образца 1877 года, снарядов к которым было в достатке.
