умиротворяющего я в ней не видел.
– Я так и думал, что это вы.
Я обернулся и увидел, как в комнату въезжает Генри.
– Да так, кое-какой порядок навожу, – сказал я, отрываясь от своих далеко забредших мыслей.
– У вас тут как в печке, – проворчал он, остановившись перед вентилятором. Если не считать ног, Генри мог бы сойти за пышущего здоровьем теннисиста: соломенные волосы, загорелое лицо, живой взгляд.
– И что там такое про мальчишек с мертвецом? Дженис только об этом и говорила, когда занесла обед.
По воскресеньям Дженис обычно приносила судок с тем, что готовила лично себе. Генри настаивал, что в состоянии сам варить обед по выходным, но я заметил, что он редко выкладывается в полную силу на кухне. Дженис – прекрасная повариха, и я подозревал, что ее чувства к Генри не ограничиваются чисто деловыми отношениями хозяина и простой домработницы. Мне представляется, что ее неодобрительное мнение о покойной жене Мейтланда объясняется по большей части ревностью, тем более что Дженис не замужем. Несколько раз она даже бросала намеки на кое-какие скандальные слухи, однако я дал ясно понять, что мне это неинтересно. Пусть даже супружеская жизнь Генри и не была той идиллией, какой она ему представлялась сейчас, я не желал принимать участия в посмертном перемывании косточек.
Ничего удивительного, что Дженис уже знала про мертвеца. Должно быть, половина поселка гудела слухами.
– Это в Фарнемском лесу, – ответил я.
– Наверное, кто-то из горе-натуралистов. Обвешаются рюкзаками и тащат их, как муравьи, да еще в такое пекло.
– Наверное…
Моя интонация заставила Генри вздернуть брови.
– То есть как? Неужто убийство? То-то развлечемся!
Его веселье поутихло при виде моего насупленного лица.
– Я, видно, поторопился с шутками…
Я рассказал ему про свой визит в дом Салли Палмер, втайне надеясь, что сегодняшние события, облеченные в слова, станут от этого менее реальными. Увы, надежда не оправдалась.
– Боже мой, – мрачно изрек Генри, когда я закончил. – И полиция считает, это она?
– Напрямую ничего не сказали – ни да ни нет. Наверное, не могут пока решить.
– Боже милосердный, что творится на этом свете…
– Может, это вовсе и не она.
– Конечно, не она, – тут же подхватил Генри. Но я видел, что он верит в это не больше моего. – Что ж, не знаю, как вы, а я бы не отказался от стопочки.
– Спасибо, я – пас.
– Решили оставить место для «Барашка»?
«Барашком» здесь звали местный паб «Черный ягненок».
Я часто бывал в этом единственном на весь поселок кабачке, хотя нынешним вечером, подозревал я, мне не захочется присоединиться к главной теме обсуждения.
– Да нет.
