расслышал. Туговат на уши.
– Осипом крестили.
– За сбором по краю топаешь?
– Шестой десяток без устали.
– Кукушкой живешь. Муторно, поди, без своего-то гнезда?
– Про кукушку отчего помянул? Рабом божьим проживаю.
– Все мы рабы божьи. И жулики и праведники. Беседуйте, ежели есть охота, а мне на боковую подошел час.
Поликарп пристально оглядел Осипа.
– Сокрушаю, видать, тебя? – Странник смиренно вздохнул.
– Чудно, Осип. Шестой десяток живешь, а седины в волосе нету. Видать, легко живешь?
– Неужли не знаешь, что рыжий волос дольше всех в себе огненную краску держит?
– Может, и так. Про это не знаю. Только водится у меня один знакомец. Он куда рыжеватее тебя, но от забот да от работы в шахте на третьем десятке начисто побелел. Конешно, у всякого человека в волосе своя краска. Одна стойкая, другая линючая… Доброй ночи вам. Гостя, Алевтинушка, проводи почивать в сторожку, к деду Капитону. Тулупчик мой прикрыться ему прихвати. Под ним гостю тепленько будет.
Поликарп, шаркая валенками по полу, покряхтывая, вышел из кухни, прикрыв за собой скрипнувшую дверь.
– Сторожкий старичок.
– Хороший. Только странников не почитает. Побаивается их. Сказывал, что одинова странник его начисто пообокрал. Добрый старик. Мудрый в меру, но этим ни перед кем не похваляется. У дворни нашей первый советчик и заступник.
– А велика дворня у вас?
– Не совру. Более пяти десятков. Да как без народу? Домина, сам видишь, дворец.
– Дозволь узнать, кто хозяйка ваша?
– Да ты что? Не знаешь, куды зашел? Карнаухова – наша хозяйка.
Странник удивленно всплеснул руками:
– Батюшки светы, Василиса Мокеевна?
– Она самая.
– А я, пустая голова, думал, что совсем в незнакомом доме ночлег сыскал. Заплутал в метелицу. Шел к Кустовым, а попал к Карнауховой. Сказать кому, так не поверят, что на вашей кухне чай пил. Как здравствует хозяюшка?
– Дома нету. Уж два месяца как в Петербург укатила, да и к сыну в Москву собиралась наведаться.
– Слыхать доводилось, что сынок живописец.
– Обязательно. Только дома живет наездами. Все более по столице и по заграницам раскатывает. У матери денег много, вот его и тянет в сторону от родного дома. Парень из себя видный.
– Так, так… Экой чести Господь меня, грешного, удостоил! В эдаком доме ночую. Про хозяйку вашу наслышан. Жизнь живет как хочет и ни перед кем ответа не держит. Сказывал мне о ней камышловский богатей. Женушка его, Любава Лукишна, дружит с вашей хозяйкой.
– Порошина, что ли?
– Она.
– Да не дружит она с хозяйкой. По секрету тебе скажу. Она тайная зазноба молодого хозяина.
– Быть того не может.
