опасности не было. Из-за поворота дома показалась толпа вооруженных солдат. Среди них виден был связанный крепко-накрепко веревками какой-то человек, для которого императорские гвардейцы не жалели пинков и самых отборных ругательств.
Несколько в стороне от солдат, сбоку, шел человек в богатой одежде таких же цветов, какие были и на Марциане. Двое ближних к нему солдат скорее тащили, чем вели молоденькую девушку.
– Ого, – воскликнул Марциан, увидав эту группу, – мы принесем несравненной Склирене приятную весть, ведь это – ее варяг! Молодец Никифор!
Действительно, императорские гвардейцы вели Изока. Девушка же была – Ириной, внучкой старого Луки.
18. Мимолетное счастье
Предчувствие несчастья недаром овладело старым Лукой, когда он, повинуясь желанию внучки, с одной стороны, а с другой – влечению своего сердца, решил оказать помощь несчастному беглецу.
Да и как он мог отказать в этом Изоку? Ведь ты был ему родной по духу, по крови, по родине… ведь он был славянин.
Стар был Лука, всякая надежда когда-нибудь увидеть родину давно уже покинула его. Он здесь переменил даже веру отцов, но ничего не могло заставить его забыть родной Днепр с его беспредельными берегами. Никогда не выходил он из головы старика, который грезил, мечтал о нем… И вот теперь перед ним явился сын родной ему страны и просит о помощи.
Лука не решился ответить отказом. Он прекрасно понимал, что в случае, если погоня найдет здесь Изока, ему, жалкому рабу, придется плохо, но не за себя он боялся, а только за Ирину. В жилах девушки текла чистая славянская кровь. Старик знал, что его внучка смела, отважна, сумеет постоять за себя, не дастся в обиду; но он не рассчитал только одного – того, чему его, казалось бы, должен был научить опыт всей его жизни: Ирина была сильна и смела, но она была одна, а потому не могла бороться с целой Византией.
Решившись приютить и укрыть у себя Изока, Лука разом откинул все свои сомнения. Его решение было твердо, и оставалось только привести его в исполнение, то есть во что бы то ни стало укрыть беглеца. Но прежде чем сделать это, ему нужно было дать отдохнуть, набраться сил, а потом уже и спрятать.
Скромный ужин, поданный Ириной, был моментально уничтожен голодным Изоком. Не осталось даже крошек, которыми внучка Луки кормила обыкновенно своих любимиц – птиц. Рыбу он обглодал до костей. Первое чувство голода было утолено. Сытым себя Изок далеко еще не чувствовал, но силы все-таки несколько подкрепил.
Теперь его стало клонить в сон, но он не хотел казаться невежей и решил узнать, кто так радушно приютил его и разделил с ним более чем скромную трапезу.
– Скажи мне твое имя, старик, – заговорил Изок, стараясь преодолеть дремоту.
– Лука.
– Лука? Она сказала – ты с Днепра.
– Да!
– Но там нет таких имен!
– Ты прав, это имя я получил уже здесь.
– А как звали тебя раньше, у нас на Днепре?
– Я готов тебе сказать
