страшного. – улыбнулась тетя Вера. – Дети все разные. Может быть постепенно она привыкнет. Последние полгода я каждое утро вижу ее в окне. Значит ей все-таки интересен мир.
– Ей на самом деле все очень интересно. Она у меня бывает рот не закрывает. Столько вопросов.
– А куда вы ходите утром? – наконец-то дождавшись пробела между их диалогом, вставила я.
– Я хожу в церковь: на утреннюю молитву. – ответила тетя Вера.
– Вы христианка? – изумленно спросила мама.
Тетя Вера кивнула, и будто бы читая мамины мысли, сказала;
– Среди казахов сейчас много христиан.
– Как интересно. А что же вас побудило принять эту веру?
Тетя Вера отхлебнула глоток чая, будто бы подбирая слова.
– Четырнадцать лет назад у нас умер первенец. Ему было всего два года.
Мама растерянно опустила глаза, но тетя Вера продолжала:
– Тогда нам с мужем Ахмедом было очень тяжело. Рана такая легла на сердце, что жить не хотелось. И я тоже стала чахнуть. Совсем слегла и не могла ничего есть: все шло обратно. И вот я помню, как однажды ночью я стала умирать. Я это почувствовала. Смерть была тогда так близко. Ахмед сидел рядом и молился. Утром я открыла глаза и увидела, что все еще жива. Мой муж куда-то ушел, а я почувствовала как сильно хочу есть. Помню я повернула голову и увидела на тумбочке рядом с собой остывший куриный бульон. Я с трудом поднялась и села на край кровати. Короче, выпила я весь этот бульон, и сразу ощутила, как жизнь стала возвращаться. А потом Ахмед пришел. Я спросила где он был, а он сказал, что ходил в ближайшую церквушку помолиться. Я так удивилась: мой муж был ярым мусульманином. Что его побудило сходить в церковь? Может быть отчаяние. Но после моего выздоровления муж больше не хотел ходить в церковь, а я все же приняла эту веру. Ахмед мне это не запрещал. Потом я снова забеременела. Бог подарил нам сына, а Ахмед все скорбел по первенцу нашему. Стал пить беспробудно. Было так сложно. У него еще такой характер, что он никого не слушает. Своими силами исправить ситуацию я не смогла бы. Вот и стала ходить на утренние молитвы. Рано утром в той небольшой церквушке проходят молитвы. Я стала молиться. И не сразу, конечно, но постепенно все стало меняться. Как-то раз вечером, Ахмед был, как обычно, пьян, а я была тогда беременна Анарой. Вдруг он взял меня за руку и заплакал. Стал прощение просить и обещал, что больше пить не будет. Я тогда тоже разревелась. Ахмед если что-то обещает, то обычно исполняет. Вот так и в этот раз получилось. Он перестал пить и стал ходить со мной в церковь по воскресеньям. А теперь у нас семья большая, и мы всей шумной компанией ходим в эту церквушку. Верующие иногда от моих детей с ума сходят. Они у меня такие шумные. А на утренние молитвы я с того времени так и хожу. Молюсь, ведь молитва многое решает и многое может изменить.
Мама слушала ее как зачарованная. Впервые вижу чтобы мама была так чем-то искренне заинтересованна. Мама вообще с малознакомыми людьми старается говорить только о погоде и о всяких там
