убедительно продемонстрировать, что раут окончен, мне пришлось выключить свет на веранде. Валерий Борисович с неожиданной покорностью двинулся по кирпичной дорожке к калитке. Я на всякий случай сопроводил его до самого выхода. Он удалился напевая:
Пойду ли я в десятый класс,
вопрос довольно спорный.
За мною нужен глаз да глаз,
особенно в уборной.
Возвращаясь, я увидел, что Барсуков сидит, как и сидел, с сигаретной искрой в зубах. Когда человек так долго остается в неподвижности – значит, «завелся». Не обрадовало меня это. Я прошел на кухню якобы для того, чтобы помочь Марусе с посудой.
– Не нравится мне этот наплыв гостей, – прошептала она, пустив шумную струю из крана.
– Да, ты права, все это неспроста. И американец не так пьян и не так прост, как кажется. Хорошо, если он просто хочет купить у Петухова рукопись, а вдруг…
– Что вдруг?! – Маруся открыла на меня свои огромные карие глаза. – Ты знаешь, Вероника мне угрожала.
– Сегодня?
– Да, говорит, чтобы я оставила Модеста Анатольевича в покое.
– Хорошенькое дельце.
– Может, нам затаиться?
– Да что ты такое, Марусенька, говоришь?! Нельзя нам больше медлить, видишь, как все сходится. Американец, Барсуков сам не свой, что выкинет – неизвестно. Новый сторож, этот. От Шевякова отделались (Маруся вздохнула, но это уже не страшно), а тут новая беда. Не нравится мне этот Леня. Кроме того, Кремль, ну зачем, зачем ему теперь Кремль!
Маруся прижала палец к губам, тише, мол.
– Значит, так, сегодня ночью попробуем совершить первое приближение. Ты готова?
Она кивнула, она всегда готова, моя умница, наилучшая из моих ангелиц.
– А он не удивится?
– Почему это?
– Он же голодает.
– В данном случае это не помешает. Теперь вот еще что надо решить – на какой час ему, так сказать, назначить. Да, в общем, не важно, я буду наготове в любой момент. А ты просто скажешь ему, что готова.
Маруся вздохнула, но было понятно, что это вздох согласия.
Услышав шаги Барсукова, я выскочил из кухни, пожелал мрачному обладателю бакенбардов спокойной ночи и проследил за тем, как он войдет в свою комнату. Дождался, когда Маруся закончит дела на кухне, кивнул ей, когда она проходила к себе, разговаривать в коридоре было опасно, слишком хорошая слышимость. Она кивнула мне в ответ и грустно улыбнулась. Она сделает все как надо.
Итак, все разбрелись по своим норам. Модест Анатольевич наверху, в кабинете, Фил по ту сторону кухни на глухой веранде, Маруся в комнатке перед кухней, дверь ее как раз выходит к лестнице, ведущей наверх. Барсуков окопался ближе к выходу на основную веранду. Было слышно, как он закрылся изнутри на щеколду. Это еще что такое? Боится, что его побеспокоят этой ночью?! Или просто барсучья привычка?
Можно занимать свой пост.
В первый день своего появления у Модеста Анатольевича
