style="font-size:15px;"> – Там снаружи, к твоему сведению, перемены.
– Там? В городе, освещённом лучинами, где толкуют о сожжении еретика, любителя шаров и пустоты? Или в этом славном мирке, где орудуют ипостаси Фортунатия?
Лис одёрнула его. Не любила пустословия.
– Там, где они назначили встречу.
– О. Ясно.
Он так всегда говорил, когда это состояние ему отнюдь не грозило.
Джонатан подобрался, сел ровнёхонько.
– Их мир кончается, вместе с придуманным временем. Это совершенно конкретно, Джонатан. Боюсь, народными гуляниями не обойтись.
Джонатан принял к сведению. Так он сказал. Лис до обидного осталась равнодушна к посерьёзневшему лицу Джонатана.
– Они обитают далеко за Балконом. Поэтому мир у них по умолчанию распадается. Всё разлетается в стороны – то, что на виду, во всяком случае. Кстати, случай – их религия. Что касается невидимой стороны, вещество пошаливает. Частицы нестабильны. Чудят.
– То есть, склонны к волшебству.
– То есть, если разбить тарелку, в руках останется чашка, открывашка и та же самая тарелка. Хотя некоторым ближе другие предметы сервировки.
Джонатан отменил шутки по поводу битья посуды и слушал.
– Помнишь полуостров? Ближе к южному мысу в результате падения летающей башни образовалась маленькая бухта. В городке на берегу одна-единственная школа. Такая же старая, как летающая башня. Там кое-что произошло, чего не происходило там никогда.
Джонатан немедленно встал и, обматывая несуществующим кашне шею, заметил:
– Лис, я ведь не очень глупый.
– Да?
Джонатан всё-таки обиделся.
– Как школа может быть такой старой, как этот дурацкий музейный самолёт? Если башня свалилась на побережье, значит, городишки там ещё не было. Мы так не поступаем. Такое не приветствовалось даже во времена моего дедушки, а он практиковал формы юмора, ныне отвергнутые. Жидковаты ныне джентри. Так ты меня подловить хотела, что ли?
Лис подтолкнула его к выходу.
– Вовсе нет. – Загадочно сказала она. – Если бы ты не отзывался так небрежно по поводу логики, то сообразил бы.
Она сама что-то сообразила и кивнула.
– Даже ты сообразил бы.
Ради любви к комфорту, видимо, связанной с жидковатостью поколения, вышли из Гостиной сразу в городке, но осторожность всё же не утратили. На покатой улице, упирающейся внизу в причал, а наверху в осыпающуюся каменоломню, на одном из позвонков этого городского хребта, державшего улицы и переулки, многоэтажки и особняки, возле крестовины Лис вышла из мгновенно заросшего за нею Внемира. Сзади раздался протестующий вопль.
– Шуточки. – Молвил Джонатан, продравшийся следом.
Стряхнув с плеча широкого непротивную слизь внутреннего вещества из отсутствующего пространства,
