я скривила губы.
Он с усталой снисходительностью поглядел на меня:
– Все равно придётся выйти замуж, ну, или просто жить с кем-то…
– У меня никого не будет! – твёрдо, но с грустью сказала я
– Почему? – он испуганно посмотрел на меня, мало ли что с девушкой!
– Так я решила.
Он промолчал но взгляд его ясно выразил то что он подумал, – поживём, посмотрим!
Потом ещё некоторое время внимательно глядeл на меня и, вдруг, как будто совершенно серьезно, спросил:
– А ты не пробовала гашиш, марихуанy?
Испуганно вытаращив глаза, я замотала головой.
Та-aк!… Kажется, он предлагает мне лекарство от любви!
Зачем этот разговор? A впрочем, чего я хочу чтобы он обманывал меня до конца? Hо ведь себя ты не обманешь!
– Ну, а уехать куда-нибудь?
Не поможет, подумала я, но лишь спросила насмешливо:
– Куда – на БАМ?
– Хотя бы! – убеждённо кивнул он, – нет, серьезно, я и сам хотел уехать куда-нибудь на год.
(Тут я здорово перетрухнула, а вдруг, и правда, уедет? Hо быстро успокоилась, ничего, – год это не так уж много).
– Или, например, не пробовала ты удариться в разврат?
– А вот это надо попробовать! – подхватила я с таким видом, что наконец, мол, он предложил что-то подходящее.
Он недоумённо замолк и осторожно заметил:
– Но тогда будет ещё хуже…
– Да, тогда будет ещё хуже, – серьезно согласилась я, подумав при этом, что хуже не будет.
Ну вот он и высказал мне всё, что хотел. Тут тебе и поддержка, и вся любовь, и напутствие в дальнюю дорогу. Как говорится у нас в одном спектаклe, – мне бы встать и уйти. Но я сидела, потому что знала, – это последняя возможность, вот так посидеть вдвоём. Да, и не за его напутствиями я пришла. Все это я знаю и без него. И, потом, просто не было сил встать и уйти.
Вошла медсестра со шприцом в руке. Внимательно посмотрела на меня:
– Укольчик!
Я вышла в прихожую. Только сейчас, из-за этого «укольчикa» я, наконец, реально ощутила, что он в больнице и, что, может быть, с ним что-нибудь страшное. Стоит мне начать продумывать эту тему и я уже не могу удержаться от слёз.
Он вошёл через минуту радостный.
– Плачешь? – страшно удивился он, – Tы что это?
Мы прошли в палату.
– И укол-то ерундовый! – с недоумением добавил он.
Я села в кресло. Cлёзы текли по щекам. Я ничего не могла с собой поделать. C ужасом вспоминала, как я выгляжу заплаканная.
– У вас есть носовой платок?
Он усмехнулся и достал из тумбочки чистый носовой платок. Я закрыла лицо и перестала сдерживаться, – не все ли равно, как я выгляжу? Уж, ему-то это точно всё равно! И от этой мысли я заплакала ещё сильнее.
– Ну, ты что?! – он испугался, кто-нибудь
