папа, – тихо проговорила она.
– Ты ее видела?! – повысил голос отец. – Ты ее видела своими глазами?!!
– Да, папа, я ее видела.
Отец покачнулся, но Маша успела подхватить его и довести до дивана. Он задыхался, и что с ним делать, Маша решительно не знала.
– Я вызову «Скорую», подожди, папочка, – зашептала она, – продержись чуть-чуть.
– Нет, не надо, дай мой телефон, – пробормотал он, вытянув руку в поисках телефонной трубки.
Телефон лежал здесь же, рядом с диваном, на журнальном столике.
– Найди номер Петра Ивановича, звони ему, пусть пришлют машину, в другую больницу я не поеду.
Маша знала, кто такой Петр Иванович, и не боялась сдавать отца в его надежные руки. Она позвонила, сказала, что привезет папу на своей машине, но Петр Иванович запретил, посчитав, что более надежным будет прислать за Юрием Петровичем кардиологический реанимобиль. Через полчаса Маша уже ехала в больницу, держа отца за руку и внимательно вглядываясь в его лицо, прислушиваясь к дыханию.
– Не бойся, я еще не умер, – прошептал отец, почувствовав пристальный взгляд дочери.
– Ты не умрешь, папа, – тихо сказала она, – это надо выдержать, надо попробовать пережить.
– А смысл?
Юрий Петрович замолчал, прикрыл веки, из уголков которых немедленно потекли два тонких ручейка слез. Маша подумала, что весь оставшийся путь до больницы пройдет в молчании.
– Я вот чего не пойму, – вдруг неожиданно четко произнес Юрий Петрович. – Если Улю убили в твоей квартире, значит, убить хотели тебя? Вас перепутали?
– Я не знаю, папа, ответа на этот вопрос пока нет.
– Будь осторожна, Маша, попроси кого-нибудь побыть с тобой, позвони Мише, я не знаю, кому еще можно позвонить…
– Мише? – изумилась Марьяна. – Зачем мне Миша? Чем он мне поможет?
– Так мне будет спокойнее, – выдохнул отец.
– Раньше ты не больно-то его жаловал, – заметила Маша.
– Я всего лишь человек, я могу и ошибаться, – сказал Юрий Петрович.
Маша хотела возразить, но не успела – реанимобиль уже въезжал в ворота областной больницы.
Меньше чем через час больничные хлопоты были закончены. Юрия Петровича по самому высокому указанию поместили в реанимацию под особый надзор, и врач, взявший его на попечение, отпустил Машу домой. Она пробовала сопротивляться, порывалась остаться в больнице, но скоро поддалась уговорам медиков. Сидение в коридоре не имело никакого смысла, Юрием Петровичем занимались, а Маша только путалась под ногами. Она договорилась, что о любом изменении состояния отца ей будут сообщать, и решила ехать домой. Страшный день пролетел незаметно, когда Маша вышла из больницы, было уже темно. Она достала из сумки телефон – половина одиннадцатого ночи. Воздух на больничной территории был изумительно свежим, сосновым. Поднялся ветер, и за высокими кронами вековых деревьев Маша почти не видела неба. Водитель дожидался ее у шлагбаума, значит, сто пятьдесят –
