резко, что Артем и Ко упали на полку, но Ко удалось вырваться и отпрянуть к двери.
Теперь пришла очередь Артема жаловаться, он потирал затылок и сквозь зубы ругался. Песня в репродукторе оборвалась, послышалось шипение, и бесстрастный голос произнес:
– Уважаемые товарищи пассажиры и туристы, наш поезд переехал убежавших из лагеря заключенных. Туда им и дорога. Простите за временные неудобства. Через час двадцать минут мы останавливаемся в Кировске, где на станции есть столовая. Там вас угостят калорийной лагерной пищей. На первое – протертый суп из хвостов северных оленей, на второе – семга, запеченная в тесте из отрубей. Спасибо за внимание.
Теперь Ко надежно устроилась у двери, так что Артему пришлось оставить надежду прижать девушку к широкой груди.
– Ты начал говорить, что мы будем делать дальше, – громко произнесла Ко, надеясь, что так Милодару лучше будет слышен их разговор.
– Да не кричи ты! – зашипел на нее физкультурник. – Весь вагон слышит. Здесь стенки фанерные.
– Но вагон так стучит и дребезжит, что даже я тебя плохо слышу, – ответила Ко.
– Вот и подойди поближе, – сказал Артем, нехорошо улыбаясь.
– Давай не будем отвлекаться, – сказала Ко. – Мне надоело ехать в этом уродском поезде. У нас из всего умеют сделать развлечение. Весь мир – сплошное удовольствие. Лагеря в тундре – развлечение для туристов, концлагерь Освенцим – приключение для путешественников с Альдебарана. Будь моя воля, я бы запретила этот цинизм.
– Ну, ты у меня сообразительная, – сказал физкультурник. – А я об этом не подумал.
– Ты вообще редко думаешь, мой любимый, – заметила осмелевшая Ко.
– Погоди, выйдешь за меня замуж, тогда заговоришь иначе.
– А почему я должна выходить за тебя замуж?
– Потому что ты меня любишь, сама говорила!
– Но это я увлеклась… на свидании… в лесу.
– Хочешь я записки твои покажу?
– Не надо, – остановила его Ко. – Я помню все мои записки. У меня отличное чувство юмора.
И тут Ко буквально всей кожей ощутила гнев и возмущение комиссара Милодара. Она готова была сорвать всю операцию! Молодой человек смотрел на нее удивленно, приоткрыв рот.
– Ты совсем другая, – сообщил он. – Я тебя не узнаю! Может, тебя подменили злодеи?
– Глупая шутка, – ответила Ко. – Я не думала, что услышу от тебя такие грубые слова.
– Мои слова грубые? Чем ты это докажешь?
– Мне не надо ничего доказывать, – сказала Ко. – Я не люблю, когда человек объясняется мне в любви, даже крадет меня из детского дома, а потом начинает грубить. Не забудь, что я несовершеннолетняя, я еще ребенок. И если я подниму крик, тебя тут же арестуют.
– Меня нельзя арестовать, я теперь личный друг и собутыльник майора НКВД Петькина, – ответил Артем.
– Ах, какой ты все же тоскливый, – вздохнула Ко. – И зачем только я согласилась с тобой убежать?
– Потому
