благодарен был Назарову за то, что тот его когда-то пожалел, а может, просто боялся комитетчика по старой памяти, понимая, что на своей земле Аркадий Сергеевич сумеет испортить жизнь кому угодно – пусть даже и новоиспеченному шведскому бизнесмену. Должен был Костя помнить со своих «мажорских университетов», что это только на следователя можно практически безнаказанно плюнуть, а на опера – нельзя… Опер, он ведь и обидеться может, а обидевшись, – шепнет пару ласковых на таможне, и разденут там бедолагу до трусов, как птенчика, да еще три раза в заднем проходе пороются – вдруг там валюта и бриллианты упрятаны…
В общем, сложно сказать, что именно господином Олафсоном двигало, но стал он позванивать из Стокгольма Назарову на работу как минимум три раза в год – с днем рождения поздравлял, с Новым годом и Днем чекиста… И приезжал Костя в Питер по делам еще пару раз, а приезжая, – обязательно к Аркадию Сергеевичу заскакивал, бутылки дорогие дарил и ностальгически прошлое вспоминал. Уходя, непременно приглашал в Стокгольм и телефон всякий раз свой напоминал:
– Вы бы, Сергеич, хоть позвонили когда-нибудь!
– Непременно, – отвечал, усмехаясь, Назаров. – Вот когда у меня такая зарплата, как у тебя, будет – тогда мы с тобой друг дружке навстречу номера набирать станем…
Костя понимающе вздыхал и откланивался. Кстати, шутку насчет своей зарплаты майор отпускал безо всяких «тонких намеков на толстые обстоятельства» – денег с Олафсона Назаров никогда в жизни не брал. Впрочем, комитетчик не брал их не только с Олафсона – он по жизни никогда и ни с кого не брал. Да ему и не предлагали особо…
Вспомнив Костю, владевшего в Стокгольме фирмой, торгующей продовольствием, Назаров обрадовался – такой клиент вполне мог заинтересовать ребят из «ТКК».
Отыскав в своей записной книжке стокгольмский телефон Олафсона, Аркадий Сергеевич позвонил (на всякий случай воспользовавшись услугами переговорного пункта) Косте в офис. Трубку на том конце сняла, видимо, секретарша и что-то нежно щебетнула по-шведски.
«Черт!» – выругался про себя ничего не понявший майор, а вслух сказал, с трудом подбирая полузабытые английские слова:
– Добрый день… Могу я говорить с господином Олафсоном?
– Да, конечно…
Через несколько секунд мембрана отозвалась Костиным голосом:
– Олафсон.
Назаров облегченно вздохнул:
– День добрый, Константин… Угадаешь, кто тебя решился из Питера потревожить?
– Н-нет… Кто это?
Аркадий Сергеевич усмехнулся – он мог поклясться, что абонент в Стокгольме вздрогнул: а что тут удивительного? Многие эмигранты еще долгие годы вздрагивают, когда им в новый дом звонят из России, откуда, по определению, хороших
