И тем не менее все-таки хотел туда после выхода на пенсию устроиться. Так что – какая уж теперь разница…
Нет, все же есть разница: одно дело догадываться, а другое – знать наверняка… Одно дело пенсионером заслуженным в блудни вписываться, другое дело – должностным лицом, действующим сотрудником, государственным человеком… Но назад-то дороги все равно нет… И деньги уже, те, что Бурцев дал, почти все потрачены… И увольнение не за горами, а других мест, кроме как «ТКК», на примете нет… Так стоит ли кипеж поднимать, целку из себя разыгрывать? Грустно, конечно, хотелось на пенсию-то с чистой совестью уйти…
Муторно было на душе у Аркадия Сергеевича, грызла его тоска изнутри. За три апрельских недели он даже осунулся и постарел от переживаний… Бурцев же, словно понимая, что с майором творится, обхаживал его, как больного, вернее, как выздоравливавшего: все время выпить предлагал, разговоры о будущей совместной работе вел… Вроде как утешал… А Назаров – он умом сделал выбор (однозначный при таком раскладе), да сердце почему-то все никак не могло с этим выбором согласиться…
Заканчивался апрель 1994 года – до майских праздников оставалось всего пять дней. Старший оперуполномоченный майор Назаров прогуливался под теплым весенним солнышком по «поднадзорной территории», хмуро кивал встречным работникам порта и снова, как в молодости, терзался интеллигентским вопросом: «Что делать?»
«А ничего не делать! – решительно ответил сам себе Аркадий Сергеевич. – Все уже сделано… Все, хватит соплей, выбора нет!..»
До прихода в порт основной партии контейнеров с «Абсолютом» остался всего один день.
«Ничего, Бог даст – проскочу как-нибудь, дотяну до пенсии, а там… Все будет нормально».
Назаров пытался как-то успокоить себя, расслабиться, но сердце почему-то сдавливала холодная тоска…
Аркадий Сергеевич резко развернулся и быстрым шагом пошел к зданию, в котором располагался его кабинет.
Как раз в то самое мгновение, когда Аркадий Сергеевич Назаров входил в свой кабинет, молодцеватый сержант-гаишник взмахом полосатого жезла остановил черный «БМВ», мчавшийся по Большому проспекту Васильевского острова в сторону Морвокзала. Автомобиль, взвизгнув покрышками, послушно замер у обочины, и из него выскочил мужичок лет пятидесяти – лысенький, очкастый, в старомодном однобортном костюме. Сержант, привыкший, что в «бээмвухах» ездят люди с совсем другой внешностью, даже головой дернул от удивления: «Ишь ты – интеллигент задроченный… Интересно, откуда у него такая тачка?»
«Интеллигент» между тем торопливо досеменил до сержанта и, искательно заглядывая хозяину дороги в глаза, спросил:
– А что случилось? Я что-нибудь нарушил?
– Ваши документы, – сурово проигнорировал вопрос очкарика гаишник. – Водительские
