говоря, Бориса Норочинского решили скомпрометировать перед руководителями НТС таким вот достаточно жестоким для студентов-рокеров образом… И, надо признать, цель эта была достигнута, да и сама комбинация сыграна красиво, но вот чисто человеческий ее аспект не давал покоя лейтенанту Назарову… (Кстати говоря, Норочинского спустя пять лет все-таки посадили ненадолго за спекуляцию, но это было уже тогда, когда Аркадий Сергеевич перешел на «другую линию работы».)
Внутренняя ломка, проходившая в душе Аркадия, не осталась незамеченной майором Шавриком.
– Что закис, молодой товарищ? – улыбаясь, спросил он как-то раз Назарова под конец рабочего дня. Аркадий неопределенно пожал плечами, и Шаврик понимающе кивнул: – Трудно? А никто и не обещал, что будет легко. Не бзди, будет еще труднее… Знаешь, что я тебе скажу, парень, учись перешагивать через себя! Да-да, через себя и свои эмоции. Волю развивай! А эмоции… Они в нашей работе – плохие советчики…
Майор помолчал немного, вытащил из пачки болгарскую сигарету, задумчиво покатал ее между пальцами, вздохнул и добавил тихо:
– Не переживай, перемелется. Мы все прошли через это…
Шло время, и все действительно мало-помалу устаканивалось, Аркадий втянулся в работу, и его больше не коробило и не удивляло, что седовласые лощеные профессора и доценты, красиво рассказывавшие своим студентам о чести, достоинстве и благородстве, стучали друг на друга так, что «аж пиджак заворачивается», как любил говаривать Шаврик. Причем – что любопытно – большинство из них «информировали» не за деньги и не из страха, а исключительно в силу таким вот образом понимаемого ими чувства долга…
Нет, нельзя, конечно, сказать, что Аркадий сталкивался исключительно с разными моральными уродами, но все же за два года работы в райотделе Назаров существенно подкорректировал свои представления о «благородном и сильном русском характере»… Много романтических бредней перегорело за эти два года в душе Аркадия Сергеевича, и он начал постепенно превращаться из интеллигента, терзаемого извечными русскими вопросами: «Что делать?» и «Как жить?», в нормального профессионала, способного «быстро и качественно решать задачи, поставленные руководством», – так, по крайней мере, было написано в его характеристике… Появилась у Назарова и семья – он женился на дочке профессора Матвеева, работавшего все в том же ЛЭТИ.
Вскоре Аркадия из райотдела перевели в Управление, в водный отдел… Служил Назаров исправно, и даже иллюзии у него сначала кое-какие были насчет карьеры – впрочем, иллюзии не беспочвенные, надо сказать: он ведь умудрился досрочно капитанское звание получить – на полгода, правда, всего раньше срока, но все же… Нет, настоящего шпиона Назаров, конечно, не словил, но так сумел поставить себя и работу свою в порту, что однажды заявился к нему с «чистосердечным
