дверь и…
Дениска быстро выбежал из палаты, пулей пронесся в шлепках по коридору и выбежал на улицу.
– Вот же…
Мне тогда за это сильно влетело от сестер. Я гонялась за Дениской по всей территории больницы, чтобы вернуть его в палату до возвращения постовой сестры, но не успела.
Меня круто отчитали.
Денис… очень хитрый. Как же он меня тогда подставил! Я смекнула, что с ним нужно быть начеку.
Дома я все рассказала мужу, на что получила такой ответ:
– Светик, я все понимаю, но ты же не можешь помочь всем детям. Таких, как Денис, очень много! Если мы его возьмем к себе, то… вскоре появится новый Денис.
Но мой разум был уже затуманен. Дениска основательно засел у меня в голове.
– Тебе не понять! – ответила я мужу.
Впрочем, я сказала еще кое-что, более резкое и неприличное.
На следующий день я проснулась с ясным чувством того, что хочу стать матерью этого мальчика.
Я шла на работу только ради него.
В тот день я не думала о других детях. Я забыла о них. Был только Дениска.
– Дениска, привет! – я встретила его, когда он гулял по коридору, выпрашивая у сестер конфеты.
– Я не Дениска! Я Дима!
Я лишь мило улыбнулась ему.
– У тебя есть конфеты?
Да, у меня были конфеты.
– Только немного, хорошо? – я протянула две.
– Давай еще! – потребовал он.
Моя рука машинально выполнила приказ. Денис не был удовлетворен.
– Еще!
Я дала снова.
– Еще!
– Хватит! – этот голос принадлежал постовой.
В ладошке у Дениски было уже пять конфет.
– Не стоит есть так много сладкого перед завтраком, – добавила сестра.
Мне стало жалко Дениску. Всем остальным детям родители приносят гостиницы, когда навещают. У него же нет никого. Его никто не навещает, не дарит подарки, не дарит конфеты…
В глазах Дениски застыли слезы. У него еще никогда в жизни не было так много конфет. И все они принадлежат только ему.
Он побежал к себе в палату.
В момент работы я поймала себя на мысли, что не могу полноценно посвятить себя другим детям. Все мое существо стремилось к этому мальчику из девятой палаты.
Когда мне наконец выпала возможность погулять с ним, я представляла себе, что он – мой сын.
Сегодня мы прошлись мимо машин. Он совсем не знал марок машин, и я ему все показала и объяснила.
– А что у тебя за журнал в палате? – сменила я тему.
– Комиксы…
– Про кого же?
– Не знаю. Читать я не умею. Только картинки смотрю.
Мне стало невыносимо больно.
А потом я столкнулась с его жестокостью и агрессией, о которой меня все постоянно предупреждали.
Во время прогулки
