отъезжающую от школы скорую. Миронов поехал вместе с медиками и своей подопечной, Макс двинулся следом на машине. На безапелляционное заявление Ксюши, что он отвезет и ее, Самойлов только коротко кивнул. До белизны костяшек сжимая руль, он неотрывно следил за дорогой. Ксюша молчала, а Максу сказать ей было нечего, пусть он и чувствовал, что воздух буквально звенит от напряжения. Да, сейчас не до разборок, но Макс отдавал себе отчет в том, что в скором времени ответить на вопросы ему все равно придется. Сама по себе эта ситуация однозначно не рассосется. И что говорить? Вряд ли кому-то нужно его сожаление…
– Что случилось? – когда они преодолели уже половину дороги, Ксения все-таки не выдержала. В ее голосе звучали непривычно стальные нотки.
– Потом.
– И потом тоже, – не поворачиваясь к мужчине, проговорила она.
Ходить вокруг да около она не собиралась, терять было нечего. Все, что могло произойти, уже произошло, и дай Бог, чтобы все закончилось только пробитой костью.
– Если ты думаешь, что я сделал это намеренно, ты ошибаешься, – ответил Макс.
Из всего, что бы он мог сказать, это казалось самым важным.
Больше до приезда в больницу они не разговаривали.
***
В ожидании врачебного вердикта Миронов нервно мерил коридор шагами, Ксюша к нему не лезла, прекрасно понимая, что он на взводе. Она знала, что когда Женя находится в подобном состоянии, под руку ему лучше не попадаться – ненароком может перепасть всем окружающим. И, хотя перспектива услышать что-нибудь не слишком тактичное Ксюшу вовсе не пугала, попыток успокоить Миронова она не делала. Вряд ли от ее утешений сейчас будет толк. Устроившись на краешке банкетки, Ксения застыла. Минуты тянулись беспощадно долго, складывалось впечатление, будто время замедлило свой ход в несколько раз. Стрелка круглых настенных часов, висящих в больничном коридоре, сдвинулась совсем немного, а казалось, что прошло не меньше часа.
Макс тоже не двигался с места. Привалившись к стене, он смотрел на дверь кабинета, в котором в данный момент находилась Меркулова, и ждал. Мыслей в голове не было. Пространство вокруг напоминало вакуум, и Макс ощущал, как этот вакуум поглощает его. Какая-то нереальная реальность. Потерев пальцами переносицу, он вздохнул. Накатила немыслимая усталость. Этот день длится слишком долго и, судя по всему, заканчиваться не собирается. Как дурной сон. Макс бы с удовольствием сейчас сделал несколько глотков кофе – горького, крепкого, можно даже самого дешевого. Но это только в кино стоит персонажу возжелать бодрящего, как кофейный аппарат обнаруживается в нескольких шагах, на крайний случай, в конце коридора. В реальности же все обстоит совсем иначе. Проведя руками по лицу, Самойлов снова уперся взглядом в злосчастную дверь. Ожидание в полнейшей беспомощности и неизвестности. Это, как выяснилось, куда тяжелее всего, что он знал до сегодняшнего дня.
Врач появился еще минут через десять и тут же объявил, что Лизе потребуется нейрохирургическая
