займет недели, если не месяцы.
– Он вел очень подвижную жизнь, – продолжала Хазифа. – Его увечье схоже с увечьем воина, которого ты прошлой зимой врачевала в степи.
Ириана уже догадалась. Наверное, потому Хазифа и поручала ей гостя хагана. Тогда Ириана провела в холодных степях целых два месяца, исцеляя предводителя племени, который при неудачном падении с коня повредил позвоночник. Такие увечья часто встречались среди дарганцов, ездивших на лошадях и летавших на рукках. Исцеления они по давней традиции искали в Торре. Тогда Ириана прошла свое первое серьезное испытание, применяя на практике все, чему научилась. Потому Хазифа и отправилась вместе с нею. Но сейчас Ириана не сомневалась, что справится и одна. А потом… Хазифа снова взглянула на письмо, и это заставило Ириану задуматься и спросить:
– Как зовут пациента?
– Шаол Эстфол. Да, нездешний, – добавила Хазифа, выдерживая взгляд Ирианы. – Прежде он был капитаном королевской гвардии, а нынче является главным советником адарланского короля.
Ириана молчала.
Молчали ее уста. Умолкли разум и сердце. В небе кричали чайки, кружившие над Торрой. С улиц доносились голоса торговцев, возвращавшихся домой.
– Нет, – выдохнула Ириана.
Хазифа поджала тонкие губы.
– Нет, – повторила Ириана. – Я не стану с ним работать.
Лицо Хазифы, только что бывшее по-матерински мягким и заботливым, обрело знакомое бесстрастие.
– Вступая на путь целительства, ты принесла клятву.
– Нет, – упрямо твердила Ириана, не находя других слов.
– Я прекрасно сознаю всю трудность этого поручения…
У Ирианы задрожали руки.
– Нет.
– Почему?
– Ты знаешь почему, – сдавленно прошептала Ириана.
– Если ты увидишь на поле битвы раненых адарланских солдат, ты что же, переступишь через них и пойдешь спасать своих?
Никогда еще Хазифа не вела себя с нею так жестко.
Ириана сопела, вертя на пальце материнское кольцо.
– Если он был капитаном гвардии у прежнего короля, если служил человеку, который… – Она не решилась произнести слово, вертевшееся на языке. – Он выполнял королевские приказы.
– Но сейчас он служит Дорину Хавильяру.
– Который наслаждался отцовским богатством… богатством моего народа. Даже если Дорин Хавильяр и не участвовал в отцовских зверствах, одно то, что он стоял в стороне и не вмешивался, пока творились эти зверства…
Ириане показалось, что каменные стены надвигаются на нее, а сама башня утратила незыблемость.
– Ты ведь знаешь, как вели себя подданные адарланского короля. Его солдаты, его гвардейцы. Знаешь и просишь меня исцелить одного из его ближайших подручных?
– Такова особенность ремесла, избранного тобой и всеми нами.
