шведского резидента прошло через Гаагу. Хилков пользовался услугами русского посла в Копенгагене А. П. Измайлова и посла в Берлине Ю. Ю. Трубецкого.
Отправляя «тайнописные» сообщения, А. Хилков прибегал к услугам курьеров – обычно русских по национальности – для доставки писем по назначению. Из его писем можно судить об опасности таких предприятий. В 1701 г. Хилков пишет, что один русский купец, согласившийся доставить его письма в Копенгаген Измайлову, был пожизненно заключен в тюрьму шведскими властями. В другом письме Хилков сообщает, что нанял человека доставить письма бранденбургскому посланнику, и если его поймают, то «умертвят безгодно [непременно]». Шведские власти пристально следили за сношениями русского резидента с внешним миром: только малая часть донесений Хилкова достигала адресатов, о чем он узнает впоследствии от своего брата Юрия.
В качестве источников для получения информации Хилков использовал прежде всего посланников различных государств, живших в Швеции, и высших шведских сановников, умело распоряжаясь «соболиной казной», выданной ему в Москве. В одном из писем 1700 г. он пишет: «Особно себе друга имею», намекая на бранденбургского посланника графа Фредерика Дону, который являлся племянником шведского канцлера Бенгта Оксеншерны и был весьма полезен Хилкову. Английский и голландский послы «гораздо ласково и учтиво поступают и в каких нуждах случается –всякие ведомости присылают»471, – сообщал в Москву Хилков.
Еще одним источником сведений для Хилкова являлись тайные люди. Согласно его письмам, такие тайные люди находились в Тарту, Риге, Колывани и других городах Лифляндии и прилегающих земель. Хилков, находясь в плену, располагал определенной свободой, что позволяло ему привлекать к сотрудничеству отдельных лиц. Если принять во внимание тот факт, что шведские пленники в Москве (прежде всего, Книпер и генерал Горн), как пишет Хилков, «посылают шпеков для проведывания» в район боевых действий, то, очевидно, что вышеуказанные тайные люди являлись такими же шпионами русского резидента в Швеции472.
В Петровскую эпоху центром, где создавались шифры и откуда они рассылались корреспондентам, был Посольский приказ, а затем – Посольская походная канцелярия473, Посольская канцелярия, Посольская коллегия, а в дальнейшем – Первая экспедиция Коллегии иностранных дел. Вся деятельность по изготовлению шифров проводилась под непосредственным руководством самого императора, канцлера и вице-канцлера. Существовал специальный штат, которому поручалось зашифровывать и расшифровывать переписку474.
В начале XVIII в. из немецкого (werben) или польского (werbować) языков в русский приходит глагол вербовать в значении ‘нанимать на военную службу’475. «Имеют они [шведы] соизволение, дабы всякой капитан на свой корабль [мог] вербовать салдат», – встретилась в «Письмах и бумагах императора Петра Великого» реляция, датированная 1704 годом476. В 1711 г. Б. И. Куракин, находившийся в Лондоне, обращается к «милорду
