подозрение.
– Помнится, ты мне говорила, что Мишка живет совсем рядом с метро, а мы прошли уже довольно долго, ты уверена, что идешь правильно?
– Откуда я знаю? – огрызнулась Мариша, приведя меня своим ответом в сильнейшее недоумение. – Они тут понастроили всяких детских площадок, а раньше были гаражи.
– Гаражи мы уже прошли, – стараясь быть терпеливой, сказала я.
– Что же ты молчала? – взвилась Мариша. – Немедленно веди меня к ним, я ужасно устала и хочу в ванну.
Не совсем улавливая связи между гаражами и ванной, я послушно отвела ее к ним.
– Вот они! – умиленно воскликнула Мариша. – А вот Мишкин дом, – продолжила она, повернувшись на четверть оборота направо и указывая на крепкий пятиэтажный дом.
Мы вошли в первый, оказавшийся на поверку последним, подъезд, и начался новый виток наших мучений, связанный на этот раз с поиском нужной квартиры. Какой-то негодяй сделал основательный ремонт на лестнице, закрасив тем самым все Маришины ориентиры. Дело представлялось мне совсем уж безнадежным, ломиться в квартиры к людям с требованием сказать, где тут жил Мишка, который сейчас в тюрьме, я бы не согласилась даже ради спасения всего человечества. Но, к счастью, Мариша углядела чем-то знакомую ей дверь. Как она ее вычислила, не помня номера, ума не приложу, на этом этаже все двери были обиты совершенно одинаковыми деревянными планками, покрытыми одним и тем же лаком.
– Думаю, что это тут, – несколько менее уверенно, чем мне бы хотелось, произнесла она и открыла дверь прежде, чем я успела продумать все последствия взлома чужого жилья.
Квартира была большая, спору нет, но шикарной я бы ее поостереглась назвать. Для этого в ней было пустовато. Три огромные комнаты, оклеенные дорогими обоями, и с окнами, которые не пропускали ни одного звука с улицы, но из мебели имелся только прожженный в нескольких местах и расковырянный в остальных диван и десяток офисных стульев, расположившихся вдоль стены. На кухне было еще хуже, тут не сохранилось вообще ничего. Зато ванная комната и туалет поражали своим великолепием. Ванна была вмурована в возвышение, облицованное переливающейся черной плиткой, и напоминала перламутровую раковину. А туалет вообще словами описать невозможно. Правда, полотенец тут не было, равно как и мыла, зубной пасты и прочих нужных вещей.
– Похоже, что твой бывший здорово поистратился на адвоката, – заметила я, обойдя всю квартиру. – Или на наемного убийцу.
– Думаешь, дело в этом? – недоверчиво спросила Мариша. – Может быть, его обокрали?
– И вынесли абсолютно все? Опомнись, если эти комнаты были обставлены хотя бы наполовину, то, чтобы вывезти всю мебель, потребовалось бы несколько фургонов и бригада грузчиков. Соседи бы забили тревогу.
– А вдруг нет, – не унималась Мариша. – Тогда этот некто может в любой момент снова нагрянуть, и кто его знает, какие у него возникнут ассоциации при виде нас с тобой.
Я почувствовала острое желание придушить Маришу, но подавила его и отправилась
