хозяйство с большим фруктовым садом. В общем, лепрозорий стал вполне благоустроенным лечебным учреждением. Но в июле 1942 года его постигла та же беда: он снова был затоплен паводковыми водами Амударьи! Пришлось перебраться на новое место, менее подверженное наводнениям.
Ко времени моего участия в обследованиях лепрозорий продолжал строиться. Глинобитные домики, поделенные на хозяйственную и клиническую зоны, небольшой штат врачей, средних медработников, технического персонала. И при этом – более тысячи больных! Искренне хотелось помочь коллегам, поэтому при своих обследованиях старался не беречь ни сил, ни времени.
Однако регулярная организация таких экспедиций легла тяжелым бременем на финансовое состояние противочумной службы. Тем более, что началась очередная активизация природных очагов чумы, увеличилось число эпидемиологических отрядов, интенсивность эпизоотологического обследования, собственно противочумных мероприятий. Тогда, «идя навстречу просьбам» противочумных Институтов и станций, Минздрав вернул дело борьбы с проказой в прежнее лоно противолепрозной службы. Ну, а меня, оставшегося без очередного поля деятельности, перевели в эпидемиологический отдел Института, который возглавлял М.Ф.Шмутер. Со своим новым шефом я успел познакомиться, как сообщал выше, еще во время комиссионной проверки случая чумы у умершей девочки из Ак-молы, когда «корифеи» вынесли вердикт о якобы загрязнении посевов из органов вакцинным штаммом. Моисей Фишерович, памятуя мои «огрехи» на поприще чумы, разрешил мне работу только с сибирской язвой. Для этого я прошел еще одну специализацию, теперь в Молдавском институте эпидемиологии и микробиологии в лаборатории Э.Н.Шляхова. Вернувшись в институт после специализации, я занялся анализом заболеваемости сибирской язвой людей и скота на территории Казахстана. Заимел рабочие связи с Казахским институтом ветеринарии и Казахстанской Республиканской санэпидстанцией. Основные работы проводил в Чимкентской области Казахстана. Забирал материал от больных животноводов и сельскохозяйственных животных с подозрением на сибирскую язву, на заготовительных пунктах «Заготживсырья». Бактериологическое их исследование проводил на базе лаборатории Чимкентской противочумной станции.
Выполненная работа позволила выявить участки стойкого неблагополучия по этой особо опасной инфекции. Там были усилены наблюдения за здоровьем населения и скота, введена вакцинация животноводов сибиреязвенной вакциной СТИ. Для подтверждения диагноза у заболевших, во всех стационарах области ввели постановку внутрикожной пробы препаратом «Антраксин». Весьма важные результаты столь объемных работ я опубликовал в сборниках научных трудов Среднеазиатского н. и. противочумного института, Молдавского института эпидемиологии и микробиологии. Ну что же, проложен – таки, прямой путь в науку!
Но тут
