стороны дома донеслись первые выстрелы.
Бывает так, что за серостью будничных дней мы забываем о том, что можно радоваться самому факту – ты живешь. Бывает так, что камни большого города холодят душу, наполняют ее тоской и заставляют опускать плечи. Бывает, что гаснет огонь в глазах и ты считаешь жизнью лямку, которую тянешь. И забываешь, что сегодняшний восход солнца уже никогда не повторится, а завтрашний день не будет похож на вчерашний. Забываешь, сколь много зависит лично от тебя. Ты теряешь уверенность, теряешь мечты, а ведь они никуда не исчезают. Ты меняешься… Забываешь о том, что силен, лишаешься огня, впрягаешься в лямку. И видишь впереди лишь серую мглу. Или дно стакана…
– Я могу, – прошептал Димка, глядя на спокойную поверхность воды. – Я знаю, что могу. Я сам.
Кто-то просыпается сам. Кому-то нужна встряска. Ведь не каждый может взглянуть на себя со стороны, далеко не каждый. На берегу лесного озера, сидя на бревне и прислушиваясь к выстрелам, Орешкин понял, что проснулся. Что снова стал настоящим. Тем самым Димкой, который верил в себя и готовился бросить вызов всему миру. И еще он понял, что ни за что теперь не отпустит свое настоящее «я».
– Я могу. Я могу!
Поглощенный своими мыслями, Орешкин даже не заметил возвращения Заремы, не обратил внимания на то, что перестали звучать выстрелы. Но даже не вздрогнул, когда девушка неожиданно присела рядом.
– Все кончилось?
– Да, – односложно ответила Зарема. Подумала и добавила: – Теперь тебе никто не угрожает.
– И что дальше?
– Ты – господин. Приказывай.
«От меня зависят судьбы людей. Судьба Заремы, судьбы тех, кто встретится по дороге. Я силен. Но я или Зарема? Кто из нас сильнее? Я могу избить и изнасиловать ее – она останется покорной и преданной. Я могу любить ее…»
Короткое воспоминание – сплетенные в ванной тела – и ощущение безграничной нежности.
«Нежность – это все, что у меня есть…»
«Я могу любить ее, но всегда буду думать о том, что она сильнее, что живу за ее счет».
А проснувшаяся гордость царапала душу:
«Я могу всего добиться сам!»
«Но никогда не избавлюсь от чувства, что без нее я никто.
И однажды я изобью Зарему. Или изнасилую. Или унижу каким-нибудь другим способом.
Я не удержусь».
Никто не удержится.
«Я стану таким же, какими были они».
И для маленькой девчонки все начнется сначала. И ее черные глаза увидят еще очень и очень много такого, чего не хочется видеть никому.
«Не будь идиотом!»
«А я и не буду. Я буду самим собой».
В метро Орешкин познал, что значит быть смелым. Сейчас он понял, каково это – уважать себя. Оставалось самое сложное – научиться быть сильным.
Он посмотрел на Зарему.
– Я могу освободить тебя?
– Можешь, – спокойно ответила девушка. Очень спокойно, так, словно ожидала, что он спросит. – Но подумай, от чего отказываешься.
