отличный был ход, но что это? Смотрите, она уходит!
– Она капитулирует.
– Она…
– О, да заткнитесь вы уже, – пробормотала она.
2
Два стука в стену ее спальни. Это Джесс из соседней квартиры. Кофе? Три удара в ответ. Уже иду.
Ее отец ушел на работу, так что в кухне ее встретил лишь суровый взгляд матери.
– Пока, ма, – сказала она, поднимая со скамьи упакованный ланч.
– Хватит тратить свое время впустую с Джессикой, – ответила ей на вьетнамском мама.
Дома они всегда говорили на вьетнамском. Мама едва могла говорить по-английски, на самом базовом уровне, которого было достаточно, чтобы выживать. Удивительно было, что она вообще могла на нем говорить, учитывая, что двадцать недель занятий были больше двадцати лет назад. Ван Ыок то и дело предлагала маме научить ее еще чему-нибудь, но она лишь отмахивалась. Слишком поздно, слишком поздно. И, наверное, была права. По работе она сталкивалась лишь с вьетнамками, общалась с ними же, ходила за покупками во вьетнамские магазины на Альберт-стрит… не так уж и нужен был ей английский. Особенно, когда у нее растет дочь, которую всегда можно попросить перевести.
– Мы только быстро выпьем кофе, мама. Иначе я приду слишком рано. А нам нельзя приходить слишком рано.
Ее мать понятия не имела, что школа одобряет, а что нет. Тот мир казался для нее таким же далеким и загадочным, как луна. У нее был страх перед школой: ее дочь учится там по стипендии; они могут отнять эту стипендию. Козырная карта была у Ван Ыок – все коммуникации со школой велись через нее. Иногда казалось подлым и слишком простым разыгрывать эту карту, но все-таки было здорово быть единственным членом семьи, говорящим на английском, хотела она того или нет.
Ван Ыок взяла банан из миски с фруктами и поцеловала маму на прощание.
Женщина кивнула в ответ и снисходительно махнула ей на дверь.
– Веди себя хорошо. Учись прилежно.
Как же сильно она ненавидела, когда мама произносила эту фразу – «Учись прилежно»! Сколько раз ей приходилось ее слышать? (Три тысячи шестьсот раз, она считала. Плюс-минус.)
Ван Ыок пошла к Джесс, двенадцать больших шагов по бетонному полу коридора, а когда они были маленькие, шагов было шестнадцать. Металлическая дверь-ширма открыта, кофе готов. Родители Джесс, служащие уборщиками в местной государственной больнице, работали в утренние смены и уже давно ушли.
– Твоя мама прибила бы тебя, – сказала Ван Ыок, кивнув на открытую дверь.
Джесс лишь пожала плечами.
– Ее день будет прожит зря, если я не дам ей повод прибить меня. – Она протянула Ван Ыок кофе в высоком стакане. – Как прошел первый день бакалавриата?
Ван Ыок сделала глоток. Растворимый кофе, разведенный кипяченой водой и щедро приправленный сгущенным молоком. Вьетнамская фишка. Перед школой – то, что надо. Летишь туда на маленьком облачке из сахара и кофеина. В школе Кроуторн она узнала множество вещей
