джип «Чероки», забрали жену начальника и ее шестнадцатилетнюю дочь, для комплекта прихватили также водителя-француза, двоюродного брата управляющего, и переводчика – француза тож. А их вот запихнули в «Ниву», связали, залепили рты и умчались восвояси, оставив записку, в которой указывалось место, куда необходимо явиться для переговоров о выкупе. Вот она, записка.
– Я тащусь, зеленый… – растерянно повторил Иван, пробежал глазами мятый листок, на котором корявыми буквами было нацарапано: «3 КПП – нитралка», и попросил парней: – Уберите-ка от меня этого, – кивнув на француза, пребывавшего явно в невменяемом состоянии: он отчаянно размахивал руками, беспрестанно цеплял Ивана за руку и в буквальном смысле орал в голос – вот-вот грыжу надорвет.
«Этого» упаковали в «Ниву» и сели по бокам, прижав каменными плечами, а Иван продолжал собирать информацию.
– Ваши? – напористо спросил шофера. – Только не ври – прибью!
– Соседи! – истово поморгав, сообщил тот. – Клянусь Аллахом, соседи! Наши разве такой сделает?
– «Духи»[4]?
– «Индейцы», – компетентно заявил шофер. – Точно, э… «индейцы», бля буду!
– Будь, – разрешил Иван и не стал уточнять, отчего это он решил, что не «духи», а именно «индейцы» – каждый житель Пограничья легко различает эти две категории по целому ряду внешне неприметных признаков. – Когда они срулили? Время? Номера машины запомнили?
– Пятнадцат минута назад, – быстро сообщил водила, глянув на циферблат своих часов. – Точна – пятнадцат. Номр – нэт. Сабсэм нэт – бэз номр…
– Что-то ты мне не нравишься, груздь, – насупился Иван, вцепившись колючим взглядом в его бородатое лицо. – Какой-то ты весь из себя неконкретный… Соседи, говоришь? Ну-ну… Может, шлепнуть тебя без базара? Погода сегодня вполне располагает…
– Пачиму хочиш? – встревожился крепыш, нервно дернув заросшим кадыком. – Все, э, все сказал, бляд! Пачиму хочиш?!
– Часы тебе оставили… рожу не набили, чистый, – начал перечислять Иван. – Тачку не забрали – взяли только машину компании. Соседские «индейцы», значит, поехали на ту сторону. А по шоссе до границы с соседями стоят два наших блокпоста. Вот они прям щас все бросили и пошли пропускать кортеж с заложниками! И еще: в записке не указано время встречи. Поди, погадай, когда заявляться к третьему КПП: через день, через месяц, через год? Это что значит, а?!
– Врэмя мало бил, – нашелся водила. – Он тарапыл… Патаму часы нэ брал, нэ бил… Он нэ асфалт ехал – грюнтовка на лес, э – точна грюнтовка! Гаварыл – как развяжжищ – прихады на КПП! Клянус Аллахом, э – так бил, э, точна так!!! Началныкь спраси!
– Грунтовка, говоришь… – недоверчиво пробормотал Иван, окидывая его тяжелым взглядом. – Ладно, поглядим… Давай, выезжай на шоссе, там поговорим, – и трусцой припустил к дороге.
Пока общими усилиями вытаскивали «Ниву» из кустов и подгоняли к шоссе,
Дурное наследие Афгана и РЧВ (русско-чеченской войны 1994—1996 гг.): всех организованных боевиков независимо от национальной принадлежности наши вояки на Кавказе обзывают «духами» (
