внутри этих каменных стен хватило места для многих гостевых комнат. Вполне себе пригодных для жилья, кстати. Отапливались они печами. Огонь в печи давно прогорел, и все же в нашей комнате было тепло. Должно быть, его удерживали толстые стены. Войти в крепость, насколько я понял, можно было только через калитку у моста. Она была достаточно большой, чтобы пропустить лошадей.
А потом я отправился завтракать. Вернее, сначала помог Устинарье приготовить еду, потому что охотница встала раньше. Похоже, приготовление пищи теперь входило в ее обязанности. Но Устинарья не возражала. Она оказалась девушкой не только молчаливой, но еще доброй и покладистой. Мне такие были по нраву. Мы позавтракали вместе. И вместе помолчали, сидя у огонька. С Устинарьей мне почему-то было легко даже молчать. Не то что с благородной донной.
А вот и она появилась, легка на помине. Еще зевает спросонья, а уже пытается командовать. Просит Устинарью помочь ей, как она выражается, с утренним туалетом. Устинарья молча идет помогать. Хотя и не обязана это делать. Я видел, как донна Мария пыталась нанять охотницу себе в служанки. Денег ей предлагала. Кошелек на поясе у благородной девицы хоть и небольшой, но увесистый. Уберегла донна Мария его от разбойников, поэтому заплатить она может. Только Устинарья не согласилась, она ведь охотница, а не служанка. Мне мастер Эйвин тоже предлагал наняться к нему в услужение. На полный пансион, как он выразился. Это значит на все готовое, как я понял. Не понял, правда, кто это все готовое готовить будет. Еще один слуга? В общем, отказался я. За еду и небольшое жалованье согласился только присматривать за лошадьми. Заодно и подучусь этому делу немного. Вдруг когда удастся своего коня завести? Пусть и не крылатого, а самого простого.
Только почему-то выходило так, что нам с Устинарьей нашим благородным господам все равно помогать приходится. С утренним туалетом или еще чем-нибудь таким. Сначала они нас звали. Теперь уже и не зовут, а словно это само собой разумеется. Костер разведи, еду приготовь, после посуду помой-прибери, то-се по мелочи подай-принеси. Дел-то много в походе. Никак без нас обойтись не могут. В чем тут дело, никак в толк не возьму. Может, в том что они благородные? Нет, я не в обиде, просто понять этого не могу.
Потом вышел я во двор, а там уже мечами звенят. Мастер Эйвин и мастер Тиль проснулись, значит, и решили немного размяться. Двор подходящий, ровный, отчего и не размяться благородным господам? Мастер Эйвин, смотрю, в азарт вошел, наседает на господина советника всерьез. Только искры по стали летят. Мастер Тиль защищается, нисколько не уступая господину Ростку. Видно, что не первый раз меч в руках держит. Мастер Эйвин губу свою кусает от досады, сам раскраснелся весь. Наседает, да все без толку: мастер Тиль эту науку лучше него, видать, освоил. Или учился у лучших учителей.
Наконец разошлись они. Поклонились друг другу, мечи в ножны убрали. После будут их разглядывать на предмет
