влага, и я, вступив в небольшую лужицу, забрызгала себе подол платья. Наконец, миновав последний поворот, мы вышли в какое-то помещение, его стены были выложены из серого камня, красиво отсвечивающего, словно его покрывал иней.
– Ну вот мы и пришли, – указав мне на крепкую деревянную лестницу, ведущую куда-то вверх, сказала старуха. – Поднимайся.
Сама же ухнула мешком о землю, сквозь него в разные стороны сразу же заструились тонкие серебристые полоски света.
Взявшись руками за поручни, я быстро полезла к дощатой перегородке, наверное, за ней и был выход на поверхность. Легонько толкнув, я и вправду оказалась в ярко освещенной комнате. От непривычки зажмурившись, я уперлась руками в края и вылезла наверх. И о чудо – опять оказалась все в той же самой избушке, из которой только недавно сбежала!
– Что ты там замешкалась? – окликнула меня снизу старуха, – дай руку, помоги.
Нагнувшись над лазом, я вытащила ведьму в ее же жилище.
– Но как это? – проведя рукой по знакомой мне прежде обстановке, спросила я. – Мы что, возвратились обратно?
– Да, это мой дом, – хихикнула старуха. – Вот только теперь он находится в совершенно ином месте, там, где ему и положено быть. А на старом месте остался пень…
– Ага, я помню, – срывающимся от волнения голосом сказала я. – Но мне нужно домой, маменька будет беспокоиться. Куда вы меня привели?
– Ты пообещала, – напомнила мне старуха. – Сейчас я все тебе объясню, мы совершим обряд, и ты будешь свободна пойти туда, куда только захочешь.
– Правда? Вы меня не обманываете? – от волнения на моих глазах показались слезы, а губы задрожали.
– Ведьмы всегда держат свое слово, запомни это. В ином случае…
– Но бабушка, милая, я не хочу становиться ведьмой.
– Уже слишком поздно! – рыкнула старуха.– Или ты хочешь, чтобы я вернула тебя назад, к гнилому пню и рассвирепевшим разбойникам?
– Нет… – прошептала я.
– И учти, если что-то теперь пойдет не так, то сгинем мы обе, ты и я. Одно неверное движение, неточно слово – и мы превратимся в ослизлую грибницу, навсегда окажемся под землей, и лишь изредка сможем пробиться наверх плодовыми телами. Грибы будут собирать в лукошко, чтобы сварить из наших частей суп или высушить. А все остальное время мы будем гнить под землей, тонкими нитями расползаясь во все стороны.
– О нет… – от этих слов я задрожала, словно осиновый лист. Мне и вправду не хотелось становиться ведьмой, ведь в таком случае я навсегда утрачивала свою невинность, чистоту и становилась по ту сторону добра. Но и исчезать под землей, превращаясь в какой-то лишайник, тоже не желала. Поэтому из двух зол выбрала меньшее.
И пока я думала, ведьма подошла к печке, быстро разложила дрова и зажгла огонь.
– Тащи сюда ведро! – показала она крючковатым пальцем на деревянную кадушку, из которой совсем еще недавно пил воду разбойник.
Взявшись руками
